Мастер тату

Внезапно он перестал писать картины. То есть он писал, но ничего не доводил до конца, уничтожив, опять-таки по слухам, с десяток своих незавершенных работ. Только спустя год после возвращения в Европу появилась необычная и странная работа "Портрет неизвестного", которую критики сравнивали с кадром из черно-белого немого фильма. "Портрет" изображал высокого человека с абсолютно гладким черепом и чуть оттопыренными ушами. Одетый во все черное, он сидел за маленьким гадальным столиком и неотрывно глядел на единственную лежащую на столе карту – лежащую рубашкой вверх. Картина была не похожа ни на что из сделанного Тиграном Тевосяном ранее. Впрочем, никто особо не удивился, критики просто отметили, что в творчестве Тевосяна начался новый этап, они назвали его "минималистская готика". Однако они не подозревали, насколько нов этот этап.

В июне 1999 года Тевосян собрал пресс-конференцию и объявил, что разочаровался в живописи, как в форме донесения своих эмоций и мыслей до аудитории. Из этого вытекало, что более картин он писать не собирается. Многие расценили это как рекламный трюк с целью повысить стоимость полотен Тевосяна, а она действительно повысилась после этого сообщения. Однако по прошествии полугода стало ясно, что художник не лукавил. Он не только бросил писать, он продал свою мастерскую и раздал прошлым и настоящим любовницам эскизы и наброски. А затем он уехал в Белогорск.

Глава 9

Львов начал с того, что отвез подполковника Бородина домой. Затем все на той же служебной "Волге" он вернулся в отделение и заперся в своем кабинете. Под цифрой "два" в списке срочных дел у Львова стояло убийство в Пушкинском сквере, так что Бородин мог и не приглашать Львова к себе и не говорить многозначительным тоном какую-то чушь... Львов все равно планировал заняться этим делом, только без дурацких разговоров про маньяков, которые распускал тут Киря Иванов и заразил-таки этими разговорами самого Бородина.

Львов выспался днем – в больнице, после того как вытащил из погорельца все необходимые показания. Так что к двенадцати часам ночи голова у него была ясная, посторонними делами никто не отвлекал, начальства не было – самая подходящая обстановка для умственного труда.

Он вынул из сейфа папку с делом и разложил на столе перед собой бумаги. Протокол осмотра места преступления, допросы свидетелей, материалы экспертизы... Пальнуть в канистру с бензином было куда проще, нежели разобраться во всей этой галиматье.

Львов сразу решил, что не будет думать о мотиве убийства – ясно, что у типа, который это провернул, не без тараканов в башке, нормальному человеку его логику не понять. Поймаем – спросим, зачем он это учудил.

Этот тип отрезал девчонке руку. Не испачкаться при этом он не мог. Куда он дел испачканную кровью одежду? Хрен его знает. Ночью, как по заказу, прошел дождь, так что собака побегала по скверу, да и обратно вернулась. Это плохо.

Ну хорошо, а куда он дальше пошел, с отрезанной рукой под мышкой? Положил в пакет, бывают такие большие, полиэтиленовые, и пошел куда надо. Оставив на месте лежать девушку, пенсионера и собачку... Львов посмотрел на схему места преступления. Девушка, пенсионер и собачка. Все рядышком. Кроме собаки.

– Хм, – сказал Львов и вылез из-за стола. – Пусть это будет сквер. Тут у меня лежит девушка. Тут у меня пенсионер и его собака. Они идут, я стреляю... И пенсионер с собакой остаются на асфальтовой дорожке.

Львов покосился на схему – пенсионер и вправду на дорожке, а собака за полосой кустарника, отгораживающего асфальт от того, что летом будет газоном. Причем пенсионер метрах в тридцати от девушки, а собака... Вот она, на одном уровне с девушкой. Только за кустами.

Львов вышел из кабинета и двинулся к дежурному.

– Михалыч, – деловито сказал он. – Хочу проконсультироваться как с опытным человеком. Ты только что убил человека. И вдруг видишь – свидетель. Но не один, а с собакой. Кого ты первым замочишь – человека или собаку?

– Человек вооружен? – осведомился Михалыч.

– Он просто выгуливает собаку. Кто выгуливает собаку с "Калашниковым"?

– Всякое бывает, – ответил Михалыч. – А собака какая?

– Колли.

– А вот этот свидетель – он кто по профессии?

– Да это же не важно... Ну военный в отставке...

– Все важно, – назидательно сказал Михалыч. – Собака собаке рознь. Но если хозяин – военный, если собака – не болонка, не такса... Я думаю, что стрелять нужно в собаку, потому что она попытается защитить хозяина. Военный – он, наверное, дрессировал ее, обучал самым простым командам. Чтобы дисциплина была, как в армии.

– То есть в собаку? – переспросил Львов.

– В нее, – кивнул Михалыч.

– Понятно...

Львов снова представил: аллея, человек с собакой... Он поднимает руку с пистолетом, а собака бросается вперед... Бац, бац. И собака оказывается за кустами. Каким макаром она там оказывается? Перепрыгнула из последних сил, с двумя пулями в теле? Вряд ли.