Мастер теней

– Ой-ой-ой, оказывается, мы здесь не одни, а со старшими товарищами, – засмеялось нижнее лицо. – Крыша, значит, у нас есть. Тоже мне – защитника нашла. Да где он, твой ангел? Что-то не видать твоего крылатого заступника. Небось нектар в райских кущах пьет с волоокими гуриями. Ты хоть знаешь, где находишься и с кем разговариваешь? Мы пред тобой явились, молока предложили испить – это великая честь! О такой малости просим – от бога отказаться. А ты кочевряжишься, гордыню демонстрируешь. Да если мы тебе настоящее лицо покажем, ты от страха обосрешься, тебе тогда ни один ангел не поможет. И знаешь почему?

– Почему? – наивно, совершенно искренне спросила Людочка.

– Да потому, что ты там, где ни один бог никогда не был и не будет. Соображаешь?

– Если честно, не очень, – призналась Людочка. – Правда, я что-то не въезжаю. Может, я тупая, вы поподробнее объясните.

– Ишь чего надумала, – возмутилось нижнее лицо со строго-укоризненным выражением. – Может, тебе еще рассказать, как этот мир устроен? Может, обучить 64 искусствам и 64 способам совокуплений иного и этого? Какая наглость: она нас, ваше высокородие, ни в грош не ставит, никакого уважения к нам не проявляет.

– Молчи, Шакти, просто она не знает, кто мы такие, – оборвала ее верхняя половина и, взмахнув рукой, начертала перед собой в воздухе огненный квадрат, под ним круг, треугольник, полумесяц и поставила над этим огненным великолепием точку, засиявшую одинокой звездой во мраке, который вдруг обступил Людочку и незнакомку со всех сторон.

– Это твои пять таттв. Созерцай их и постигай истину, – велела незнакомка.

– Да как же я постигну истину, если не знаю, что это за знаки? – возразила Людочка. – И как долго на них смотреть?

– Эти знаки и есть истина. Просто созерцай. А о времени не беспокойся – его здесь нет.

– Быть такого не может, – не поверила Людочка, – время есть везде, где есть жизнь!

– Ха-ха-ха-ха-ха, – засмеялась обоими лицами незнакомка, раскатами громогласного смеха сотрясая всё вокруг. Казалось, что этот всепроникающий адский хохот сейчас разорвет воздух и Людочку вместе с ним в мелкие клочья, разметав огненные фигуры в стороны. – Никогда еще меня так не смешили, ох, ха-ха-ха… Нашла где жизнь искать. Ты хотя бы понимаешь, где ты?

– Нет, – честно призналась Людочка, – а где?

– Во тьме внешней и в зубовном скрежете, – раздался из темноты глухой голос нижнего лица. Перед глазами Людочки теперь расстилался только непроглядный черный мрак. – Где никого отродясь не было.

– А как я сюда попала? – удивилась Людочка. – Я же только что была в мастерской художника Димы. Он меня, между прочим, хотел убить. Редкостной скотиной, знаете ли, оказался: обещал небо в алмазах, а в результате я теперь здесь, черт знает где и черт знает с кем.

– Хе-хе-хе, это ты правильно сказала, – хохотнула из глубины мрака незнакомка, растворяясь в антрацитовой черноте, – черт знает где и черт знает с кем.

– Эй, ты! Как тебя там, Лилит! Не покидай меня, мне страшно одной, – позвала ее Людочка, напрасно вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Тишина, ни единого звука в ответ.

Людочка представила, что вот так, одна, будет целую вечность пребывать в этой кромешной тьме, и заплакала от жалости к себе. Слезы текли у нее по щекам, а она их даже не могла утереть – не было ни рук, ни тела, хотя она могла плакать и ощущать, как слезы текли по ее несуществующему лицу. От этого становилось еще обидней и еще сильнее хотелось плакать и жалеть себя. Неожиданно Людочку посетило озарение:

«Интересно, зачем эта Лилит требовала передать ей власть над моим телом, если у меня здесь тела нет. Что-то тут нечисто, ох, нечисто. И как я могу хотеть молока, если у меня нет рта, чтобы его пить? Не, ну прикинь, как хотела обмануть – обменяв власть над несуществующим телом на вкус несуществующего молока. Но если я нахожусь черт знает где, то, наверное, могу пожелать черт знает чего, и оно должно произойти. Дай-ка попробую».

Для начала Людочка представила огненный квадрат, который перед ней нарисовала незнакомка, и он возник, как по волшебству, светясь ярко-желтым.

Затем она представила круг, который явился ей ярко-голубым шаром; потом образовала оранжево-красный треугольник, серебристо-белый полумесяц, повернутый рожками кверху, и, наконец, яркую синюю точку, пламенеющую сверху.

Людочке вдруг стало так хорошо от осознания своего всемогущества. Ее охватило ликование от собственной значимости. Она даже сравнила себя с богом и решила, что ни в чем ему сейчас не уступает.

«Я же могу всё, что и он, – восхищалась открытием Людочка, – могу творить всё, что захочу. Чем я не ипостась?»

Слово «ипостась», неожиданно возникшее в ее сознании, заворожило ее красотой и загадочностью.

«А что такое ипостась?» – сама себе задала вопрос Людочка, но так и не сумела найти ответ.