Мастер Триоль

Она скрывалась у старика Фагота. Но сейчас она неосторожно вышла из Деревянного Замка, попалась на глаза тромбошам и тут же была схвачена.

— Отпустите меня, — молила Валторна. — Не губите меня. Я стану такой же злой и фальшивой, как вы…

— Ха-ха-ха! — неслось в ответ. — Наш король живо разделается с тобой.

Лица тромбош сияли, как начищенные до блеска медные тарелки. Ещё бы, такая удача! Сразу два пленника!

Они втолкнули бедную Валторну в комнату, где только что находился Дирижелло.

Исчезновения мальчика они не заметили.

— Я сейчас доложу его прекакофонству, — начал Квартоша, запирая дверь.

— Нет, я доложу его прекакофонству! — крикнул Квинтоша.

И они устремились к королю. Но bi этот час Какофону и его министрам было не до тромбош.

В Медном Замке поднялась тревога…

Почему Триоль очутился в мешке из-под угля

Когда Виолина и Триоль появились в Певучем Замке, из угла, роняя горькие слёзы величиной с миндальные косточки, вышел грустный-прегрустный дедушка Бассо-Контрабассо. Он склонился к самому уху Триоля и что-то пробасил.

От неожиданности с носа мастера свалились очки.

— Фу, какая фальшь! — воскликнул он.

А фальшь, нужно сказать, была для мастера Триоля так же нетерпима, как для больного зуба ледяная вода.

— Бу-бу-бу, — попытался снова что-то объяснить Контрабассо, но слёзы с новой силой застучали по его могучей груди…

— Такой большой, а хнычет, — добродушно проворчал Триоль. — Нельзя, голубчик. Вы от сырости можете расклеиться.

И мастер Триоль принялся вертеть у Бассо колки.

Через минуту Контрабассо так настроился, что перестал фальшивить.

А там была настроена прекрасная Челла-Виолончелла. А за ней — пошетты. А за пошеттами — все, кто успел пострадать за эти несколько дней царствования Какофона.

А потом Челла-Виолончелла рассказала мастеру Триолю о том, что происходит в городе. О том, что тромбоши из медной королевской гвардии словно с ума посходили: никого не узнают, ничего не признают и фальшивят так, что уши вянут.

Мастер Триоль вспомнил о Великане-Геликоне.

— Этот самозванец Какофон помял и погнул им трубки и трубочки. В этом нет никакого сомнения!

И мастер Триоль тотчас же, забыв всякую осторожность, отправился в свой домик и принялся за работу.

Из кусочков меди он стал делать новые трубки и трубочки.

Над Капеллианой зазвенел золотой молоточек. Казалось, что Триоль не работает, а играет на сказочном ксилофоне весёлую песенку.

Этот весёлый звон услышал Какофон.

— Что это такое? — спросил он. — Кто смеет без спроса и разрешения тренькать в моём королевстве?

— Не знаем, — ответили министры Какофона.

— Узнать и доложить!

Сак-Софончик помчался в ту сторону, откуда раздавался звон, и заглянул в домик мастера.

Он сразу понял, чем занимается Триоль.

— В город вернулся мастер Триоль, — доложил Сак-Софончик Какофону. — Он делает трубки и трубочки.

Какофон нахмурился:

— Пока этот мастер тренькает на своей наковальне, моё королевство в опасности. И если он сейчас же не будет арестован, я разжалую тебя в простого тромбошу!

Сак-Софончик испугался. Ему очень не хотелось превратиться в стражника с проволочными усами.

— За мной! — закричал он и помчался исполнять приказание.

За ним последовали тромбоши и дядька Цуг-Тромбон.

Стражники ворвались в домик мастера Триоля.

— Именем короля Какофона — вы арестованы!

— Молчать! — пролаял Сак-Софончик, хотя Триоль ещё не сказал ни слова. — Вы обвиняетесь в государственной измене!

Мастер Триоль рассмеялся в ответ:

— Помилуйте, никакого короля нет, никакого государства нет и никакой измены нет. Вас просто одурачил проходимец…

— Он оскорбляет его прекакофонство, нашего всемогущего Какофона! — с ужасом прогремел дядька Цуг-Тромбон и первый набросился на мастера Триоля.

В руках мастера был смычок.

— Дайте хоть дочинить смычок, — сказал он. — Не могу же я бросить работу на половине.

— В мешок предателя, и никаких смычков! — завизжал Сак-Софончик.

Тромбоши схватили Триоля и запихнули в старый мешок из-под угля.

Когда мешок был доставлен в Медный Замок, его бросили к ногам Какофона.

Из мешка с трудом вылез мастер Триоль, чёрный от угольной пыли, покрытый синяками и ссадинами.

— Слушай меня внимательно! — грозно сказал Какофон. — Век мелодий и гармоний прошёл. Мне надоела эта музыка. Я теперь король, и мои какофонии будут единственной музыкой на свете. Ясно?

Как ни печально было положение мастера Триоля, он не мог удержаться от смеха.

— Вы просто, сударь, не в своём уме. И в этом нет никакого сомнения!

Сак-Софончик, Труба, Цуг-Тромбон и братья тромбоши замерли от страха. Сказать такую дерзость… И кому? Королю!

Но Какофон пропустил мимо ушей замечание Триоля. Сейчас ему было важно другое, и он продолжал:

— Если хочешь остаться живым, иди ко мне на службу. Ты будешь моим придворным мастером. Я произведу тебя в министры по фальшивым звукам. Но ты должен сделать так, чтобы скрипки пели басом, контрабасы пищали скрипками, флейты трубили трубой, а валторны ухали филином. Тогда они станут достойными жителями Какофонии, а ты сохранишь голову на плечах!