Мастер убийств

По карнизу добравшись до окна ванной комнаты, Доман слышал и даже немного видел эту сцену сквозь оставленную им щель между створками. Услышав звук удара и крик Жанны, он решил было вмешаться, но тут в прихожей раздались новые голоса, и Жосслен замер.

— Браво, Фарж, поздравляю! — Доман узнал голос Розена. — Он входил сюда и выходил отсюда, и вы все это прохлопали. А теперь решил сорвать злость на беззащитной женщине?

Присмиревший Фарж угрюмо молчал.

— Я понял, как он это сделал. Фокус состоял в том, что вы ждали его одного и вам даже не пришло в голову, что проходящая мимо компания загулявших пьяниц — это подкупленные им люди… Фарж, вы плохо работаете, — медленно, ледяным тоном произнес Розен. — Инспектор Оксильер Фарж, вы очень плохо работаете. Учитесь у Домана работать как следует. Дом окружить! Поставить посты наблюдения на все входы и выходы. Доман вернется сюда, я чувствую это.

— Хотя он, конечно, не вернется, — после паузы добавил комиссар, когда дверь за Фаржем и полицейскими закрылась.

— Доман толкнул створку окна и через открытую дверь ванной комнаты увидел Жанну, которая сидела на ковре, обхватив руками колени, комиссара Розена, нервно прохаживавшегося по гостиной и гладко причесанную женщину в скромном сером костюме. Жосс узнал ее. Это была Дельфина Леру, лейтенант из бригады Розена. В полиции о ней ходили гадкие слухи…

— Доман сыграл с нами прелестную шутку, — остановившись около Жанны, заметил Розен. — И вам, мадам, придется нам сейчас сообщить, куда он уехал.

— Кто? — глухо спросила Жанна.

— Доман.

— Я не знаю.

— Когда он ушел?

— Я не знаю.

— Где он сейчас?

— Я не знаю.

— Когда он должен вернуться?

— Я не знаю, — чуть не плача, проговорила Жанна.

— Да, — кротко вздохнул Розен, — для разговоров с вами надо хорошенько запастись временем.

— Не беспокойтесь, комиссар, не беспокойтесь, — вступила в разговор Дельфина Леру. — Сейчас ею займусь я. Мадам Доман такая милая, очаровательная, терпеливая. Вот мы сейчас и проверим, так ли она терпелива на самом деле, как старается выглядеть.

— Да, да, займитесь ею, мадам Леру, и поскорее, — сказал Розен, усаживаясь в кресло перед жардиньеркой с кактусами. — Извините, мадам Доман, но вы вынуждаете меня прибегать к исключительным мерам.

— Вот видите, он даже извиняется, — улыбнулась Дельфина, снимая пиджак. — Комиссар Розен всегда такой — сначала нашалит, а потом просит прощения…. Вы ведь нам скажете всю правду, не так ли, мадам? Может быть, мы с вами подружимся? Да, я думаю, что подружимся.

Продолжая болтать, Дельфина вплотную подошла к Жанне и, взяв ее за руки, почти насильно заставила подняться. Она приблизила свое лицо к лицу Жанны, и та заметила странный лихорадочный блеск в прозрачных серых глазах помощницы Розена. На бледной коже Дельфины начали проступать пятна румянца.

— Ты больше никогда не увидишь своего Жосслена! — глядя прямо в глаза Жанны, медленно сказала она.

— Да, вы очень милы, мадам, — невпопад заметил Розен, рассеянно обрывая цветы с любимого Жанниного кактуса редкого сорта.

— Я думаю, мы с мадам Доман найдем общий язык, и она нам скажет всю правду, всю правду, — повторяла Дельфина.

Она медленно провела пальцем по вырезу халата — ее пальцы были скользкими и холодными. Жанна вздрогнула от отвращения.

— Ты понимаешь, что пропала, детка? — спросила Дельфина, не обращая внимания на гримасу Жанны. — Ты больше никогда не увидишь своего мужа. И эта ночь была вашей последней ночью. После двухлетнего перерыва вы наверняка занимались любовью, да? всякими штучками?.. Ты меня им научишь… Какая у тебя прелестная кожа… После такой ночи нашей милой девочке надо принять хороший душ… — она начала стаскивать с Жанны халат.

— Нет, нет, оставьте меня! — Жанна с отвращением отталкивала ее холодные цепкие руки.

— Хороший душ, — не обращая внимания на ее крики, повторяла Дельфина. — Сначала — горячий, потом — холодный… А затем я тебе покажу кое-что… и ты заговоришь…

Жанна вывернулась из объятий Дельфины, оставив в ее руках халат, и голая подбежала к Розену. Комиссар уже полностью оборвал цветы с кактусов и теперь перешел к померанцевому дереву у окна.

— Оставьте меня, прекратите эту жестокую игру, я умоляю вас! — с трудом проговорила Жанна, потому что ее душили слезы.

— Мадам, — меланхолично произнес Розен, — я не могу находиться в одной комнате с обнаженной женщиной. Это выходит за рамки приличий. Уведите ее отсюда, мадам Леру, вы все-таки женщина.

— Да, да, мы сейчас уйдем, — сказала Дельфина, набрасывая на рыдающую Жанну халат и с силой подталкивая ее в сторону ванной. — Я ее хорошенько вымою, и, мне кажется, она заговорит…

— Ты действительно заговоришь, уж поверь мне, — сказала помощница Розена уже другим тоном, закрыв за собой дверь.

Она сдернула с Жанны халат и включила горячую воду. Затем расстегнула свою блузку и вплотную подошла к бедной женщине.

— Не волнуйся, у меня чисто платонические намерения, чисто платонические, — машинально приговаривала Дельфина, внезапно покраснев, дыхание ее стало тяжелым…