Мастер убийств

Тяжело ступая, он подошел к телефонному аппарату, напрямую подключенному к кабинету министра безопасности, снял трубку и доложил:

— Господин министр, я должен вам сообщить, что президент Нджала мертв.

— Все-таки Доман сделал это… — сказал министр.

— Нет, господин министр, — сдавленным голосом произнес Мартен. — Президента убил инспектор Фарж.

— Фарж? Вы шутите? — возмутился министр.

— Это не шутка, он жертва махинации Домана.

— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений! — неслось над замком.

Министр замолчал. Он вспомнил слова инструктора Пикара: «Жосс Доман один справится со всеми вами. Он способен довести противника до сумасшествия…»

«Старик оказался прав, — подумал министр. — Он хорошо знал своего любимого ученика. Все произошло именно так, как он и предсказывал».

Глава 12 ФИНИШНАЯ ПРЯМАЯ

Жосслен окинул взглядом пустой кабинет Нджалы. На полу валялась недочитанная газета «Матен», в которой была опубликована статья об итогах визита президента Малагасийской Республики во Францию, за занавесью зиял пролом разбитого окна…

Доманом овладело чувство пустоты, усталости, облегчения, словно он сбросил ношу, которую долго-долго тащил на себе. Он повернулся и вышел из апартаментов Нджалы.

Ни на лестнице, ни в коридорах ему никто не встретился. Служба безопасности выполняла обещание, данное Нджале. Доман спустился на первый этаж и распахнул двери. Во дворе замка он увидел автоматчиков, на крышах и башнях виднелись каски и винтовки снайперов, но проход к балюстраде и дальше, на лужайку, где стоял вертолет, был открыт.

Жосслену было слышно, как через громкоговоритель повторялся приказ полковника Мартена:

— Всем оставаться на своих местах и ждать дальнейших распоряжений.

Доман прикинул расстояние до вертолета — примерно триста метров. Это пятьсот шагов или пять минут… За это время все будет решено. И он пошел по двору замка, мимо цепи автоматчиков, к балюстраде своей уверенной, неторопливой, легкой походкой.

— Господин Министр, — прервал молчание Мартен. — Скажите мне, что я должен делать?

Министр не отвечал.

— Господин министр, — допытывался Мартен. — Какие будут распоряжения? Необходимо решить судьбу Жосслена Домана. Я не могу брать на себя ответственность…

— А что сейчас у вас происходит? — перебил его министр. — Где находится Доман?

— У замка стоит вертолет, готовый к отлету, и Доман направляется прямо к нему!

— Делайте то, что считаете нужным, полковник, — уклончиво произнес министр Сен-Ламбер.

Доман миновал цепь автоматчиков и спустился по лестнице на лужайку. Рагуле вновь повторил через громкоговоритель:

— Всем оставаться на своих местах, и ожидать распоряжений!

— Господин министр, — настаивал Мартен. — Мне нужна ваша санкция. В конце концов, я подчиняюсь непосредственно вам, Что я должен делать?

— Ну, ведь в Шато де Ферьер находитесь вы, а не я, — возразил министр. — Вам, полковник, виднее, какие тут могут быть варианты…

— Сейчас их только два: или мы убиваем Домана, или — даем ему уйти. Решайте, господин министр!

— Вы предлагаете мне на выбор крайности. Неужели невозможно задержать Домана, не убивая его?

— Поздно, поздно, господин министр, он уже миновал цепь автоматчиков.

На лужайке, метрах в пятидесяти от вертолета, стояли Валеруа, Виктор, Дорис Фридериксен и пилот.

— Жосс! — окликнул Домана Валеруа.

Доман на мгновенье остановился.

— Вот видишь, — сказал он. — Розен мертв, Нджала тоже мертв. А что касается моей персоны, то там, — он показал на окна штаба, — по-моему идут бурные переговоры…

— Отвезти тебя в Париж? — пристально глядя в глаза Жосслену, спросила Дорис.

— В другой раз, мадемуазель, — улыбнулся Жосс и на прощанье помахал ей рукой. — Еще увидимся…

Он повернулся и пошел к вертолету, до которого оставалось несколько десятков шагов.

Дорис сделала движение, будто собиралась направиться за ним, но на ее плечо легла тяжелая рука Валеруа. Он молча покачал головой в ответ на ее умоляющий взгляд.

Голос Рагуле продолжал греметь над замком, лужайкой, над окаменевшей цепью охраны.

— Всем оставаться на местах и ждать распоряжений!

Но добиться их от министра Мартену никак не удавалось. Полковник вспотел и уже почти кричал в телефонную трубку:

— Решайтесь, господин министр, решайтесь, речь идет уже о секундах…

— Видите ли, Мартен, — колебался тот. — В этом вопросе есть два аспекта. Один аспект уголовный, а другой — политический. После тех разоблачений, которые Доман сделал в прессе, его смерть может быть превратно истолкована общественным мнением.

— Скажите наконец, должен я его остановить или нет? Да или нет? Времени осталось только на одно слово! — потеряв терпение, закричал полковник Мартен. — Доман уже у вертолета!

Перед Доманом стоял яркий бело-красный вертолет. Над ним синело ясное весеннее небо. Впереди лежали вся Франция и весь мир. Оставалось только открыть дверцу и залезть на сиденье…

— Остановите его! — сказал министр.

— Это ваш приказ? — переспросил Мартен.

— Да, полковник, я приказываю вам остановить Домана! — медленно и четко произнес министр и положил трубку.