Мастер войны

Карл не знал, как это возможно, однако можно ли объяснить чудо? И надо ли пытаться это делать? Любовь ли спасла его от беспощадной мести богов – а Карл был уверен, что так и есть – или вмешательство иной, неподвластной хозяевам Высокого Неба силы, но он был жив, и означать это могло одно: дорога его не окончена.

Выяснялось, что боги не всесильны. Они, человечьи или нет, не могли по собственному разумению и желанию пользоваться принадлежащим им неоспоримым могуществом, которое – и это было самое важное – не всемогущество. И их безмерной власти был положен предел, имя которому…

«Равновесие», – догадался Карл, стремительно возвращавший не только скорость и остроту мысли, но и силу, совсем недавно, казалось навсегда, покинувшую его умирающее тело.

«Не всесильны», – повторил он про себя, смакуя это слово, как старое драгоценное вино, и одновременно с удивлением осознавая, что за всю свою долгую жизнь никогда и не полагал всерьез всесущих – всемогущими.

«Не всесильны…»

– Ты прав, Карл, – голос раздался откуда-то из-за спины и заставил вздрогнуть. – Только не надо никому об этом рассказывать. Хорошо?

Карл медленно обернулся. Недалеко от него стояла женщина в мягко струящемся, белом плаще, как будто сотканном из первого снега, света зимнего ясного утра и мерцания льдов. Капюшон плаща был откинут за спину, и серебристые, как иней на траве, длинные волнистые волосы свободно спадали на плечи незнакомки. Лицо ее было спокойно, но прозрачные, как чистые воды горных ручьев, глаза внимательно смотрели на Карла. Что ж, она, действительно, была прекрасна и величественна – Хозяйка Судьба, но это была холодная и совсем не человеческая красота. И величие ее было тоже нечеловеческим.

Карл поклонился ей в пояс и, выпрямившись, без трепета встретил взгляд той, кого – по слухам – опасались задевать даже боги Высокого Неба.

– Да, Карл, ты снова прав. Своя судьба есть у всего сущего. Есть она и у богов.

Он не ошибся, но что с того. Так или иначе, но предназначенное судьбой должно свершиться, ведь не зря же Госпожа Дорог пришла к нему теперь во плоти?

«Дебора…» – Эта единственная мысль только и могла прийти ему сейчас в голову. Единственный образ, единственное сожаление… Но в этом случае бессильна даже ее любовь, и его любовь тоже бессильна. Хозяйка Судьба не для того показала ему свое лицо, чтобы принимать в расчет их с Деборой желания.

– Я готов, – сказал он недрогнувшим голосом.

– К чему? – Показалось ему, или она и в самом деле удивилась его словам?

– Я понимаю, – тем не менее, спокойно сказал Карл, – что дорога моя закончена и ты пришла, чтобы положить ей предел.

– Нет, – вполне по-человечески покачала она головой. – Не теперь, не здесь, не я.

– Тогда кто, где и когда? – удивленно спросил Карл, начиная понимать, что и явление Хозяйки, как ни странно, не означает конца.

– Не знаю, Карл, – ответила Хозяйка Судьба, все так же изучающе глядя на Карла. – И никто, я думаю, не знает. Теперь, как и всегда, ты сам по себе, а мы сами по себе. Он, я и они. Впрочем, нет, не совсем так. До того, как ты пришел в Мотту, кое-кто имел шансы на тебя повлиять. Теперь – нет.

Она кивнула ему и начала медленно поворачиваться, но ошеломленный услышанным Карл оказался все-таки в достаточной мере в себе, чтобы не упустить единственный – единственный во всех смыслах – шанс.

– Постой, – попросил он, и Хозяйка остановилась, взглянув на него через плечо. – Какое желание бросил я тогда вместе с Костями Судьбы?

– Быть самим собой, – тихо ответила Хозяйка. – Ты хотел всегда оставаться самим собой, Карл. Что ж, ты бросил кости, и ты взял надо мной верх. Стало быть, тебе положена награда. Ты хотел оставаться самим собой, Карл, так тому и быть! Но, знаешь, раз уж ты вспомнил о Костях Судьбы… Как полагаешь, Карл, не положена ли мне пеня за твою дерзость?

– Я твой должник, – снова поклонился Карл, с удивлением обнаружив, как расцветает на холодных губах Хозяйки Судьбы вполне человеческая и очень женственная улыбка.

– Мне нравится твой ответ, – еще шире улыбнулась Госпожа Дорог. – И вот мое слово, Карл: я хочу, чтобы ты написал мой портрет. В Цейре, на западной стене зала Ноблей.

– По твоему слову, – он уже видел, как лучи встающего на востоке солнца, пройдя сквозь золотистые стекла высоких стреловидных окон, освещают западную стену огромного зала и как оттуда смотрит на него, Карла Ругера, обернувшаяся через плечо женщина дивной, но не человеческой красоты, властвующая над дорогами и путями, – Хозяйка Судьба.

Февраль 2008 – февраль 2009 – октябрь 2017