Мастер выживания

Сначала, открыв крышку, турок какое-то время смотрел на экран, потом стал со знанием дела нажимать на кнопки. Прошло не более пяти минут, и он развернул экран ноутбука ко всем. Там по-английски был написан какой-то текст.

– Он что-то нам написал и, по-моему, на английском языке, – сказал Иван, ближе всех сидевший к турку. – Кто-нибудь знает английский?

– Я знаю, покажите мне, – уверенно произнесла Маша.

Иван взял из рук турка ноутбук и подал его Маше. Несколько минут она шевелила губами, произнося вслух непонятные многим звуки, потом стала объяснять:

– Он пишет, что он представитель компании, которая заключила договор с одним из предприятий Нальчика. Он с переводчиком летел на переговоры о поставках. Зовут его Али. Он хочет помочь нам, только не знает как. Он ни слова не знает по-русски.

Все время, пока Маша рассказывала о том, что написал Али, сам турок продолжал что-то еще печатать. Когда она закончила, снова передал ей ноутбук. Когда Маша стала читать первые строки, ее лицо изменилось – на нем появилось радостное выражение. Подняв голову, она задала Али несколько вопросов по-английски, и он обрадованно начал что-то объяснять. Все с интересом следили за их общением, хотя никто не понимал, о чем они говорят. В какой-то момент Маша остановила Али, показав ему рукой, что пока достаточно, и он, как прилежный ученик, кивнул и стал ждать. Но прежде чем Маша открыла рот, чтобы передать слова Али, в палатку вошел Цой и присел рядом с Иваном, не говоря ни слова. Наступила пауза. Иван посмотрел на Цоя и как ни в чем не бывало сказал:

– Продолжай, Машенька. Что нам еще поведал Али? Судя по твоему лицу, наверное, что-то интересное.

– Да, – многозначительно произнесла Маша. – Он рассказал мне, что с того времени, когда они изменили курс, он не переставал разговаривать со своим начальством, корректируя свои дальнейшие планы. Сигнал, конечно, то пропадал, то появлялся, но он говорит, что, когда мы совершили аварийную посадку, еще мог разговаривать, а когда самолет провалился, сигнал пропал.

Маша посмотрела на сидящих мужчин, ожидая их реакции, но все сидели молча, обдумывая услышанное. Первым начал свои рассуждения Евгений:

– Значит, если попробовать выбраться наверх, то можно будет послать сигнал, я правильно понял? – он повернулся к Маше.

– Я же об этом вам и говорю все это время!

– Если нам удастся выбраться наружу, нам уже никакой сигнал не понадобится. Нас и так найдут! – нервно произнес Цой. – Чем больше мы будем сидеть здесь и думать, как нам быть дальше, тем меньше у нас остается шансов на спасение. Если в горах пройдет даже небольшой снег, нас засыплет так, что потом никогда уже не найдут. И если мы не поторопимся, то так оно и будет, – закончил Цой.

После его слов наступила гробовая тишина. Каждый понимал, что он сказал ту правду, о которой все боялись даже подумать, а не то что произнести вслух. Один только Али продолжал воодушевленно смотреть на товарищей. Общение с Машей вдохновило его, и по виду предпринимателя было видно, что он готов на любые подвиги. Вдруг тишину разорвал стон Ларисы. Этот звук вывел всех из состояния ступора, и Иван, посмотрев на Цоя, первым делом спросил:

– Лекарства еще есть?

– Последние две ампулы. Если мы не поторопимся, она умрет от болевого шока, – произнес Цой, глядя в глаза Ивану. – Так что думайте, – сказал он и вышел из палатки.

Стон Ларисы повторился, но на этот раз он был намного протяжнее.

Иван выскочил за Цоем и, догнав его, схватил за руку.

– Ей нужно ввести обезболивающее средство! – повернув контрабандиста к себе, крикнул он.

– Пусть немного потерпит, – спокойно ответил Цой.

Иван не ожидал такого ответа, поэтому от неожиданности даже отпустил его руку.

– У нее идет быстрое привыкание к обезболивающему. Если не давать организму самому бороться с болью, то следующий укол придется делать через пять минут, – объяснил Цой. – А у нас всего две дозы, – он показал упаковку, в которой лежали две темные ампулы.

– И дальше что? Сколько надо будет заставлять ее мучиться? – начинал злиться Иван, хотя где-то в глубине души понимал, что Цой по-своему прав. Неизвестно сколько они еще смогут пробыть здесь, пока их спасут.

– Часа два, не меньше, – ответил Цой и пошел в хвостовую часть самолета.

– А ты куда?

– Попытаюсь выбраться отсюда, – не поворачиваясь, ответил Цой.

– Один ты не справишься, – попытался остановить его Иван, хотя знал, что это бесполезно.

Повернувшись, он вернулся в палатку и прямо с порога обратился к Маше:

– Мы попытаемся сейчас выбраться из самолета и подать знак, а ты пока останешься здесь. Когда ей будет совсем плохо, – Иван указал на Ларису, – сообщишь, мы будем рядом. Поняла, Маша?

– Да, я все сделаю…

Иван посмотрел на мужчин , и все, как по команде, разом встали и последовали за ним. Али, сказав что-то Маше по-английски, тоже пошел за всеми.

Когда компания приблизилась к Цою, который стоял возле двери багажного отделения, Иван обратился к нему:

– У тебя есть какие-нибудь соображения?

Повернувшись, Цой обвел всех спокойным взглядом и, немного подумав, сказал, показывая на дверь: