Мастера беззакония (СИ)

Молниеносные искры уже мчатся в Дафну.

На миллисекунду Забини и Нотт сталкиваются взглядами — в обоюдном непередаваемом ужасе и решимости, что это ни в коем случае не должно произойти с Дафной.

И если Блейз только мог — если бы он только мог! — он бы сам это сделал. Сам бы рванул со всех ног и, загородив Дафну собой, принял жуткое проклятье Пэнси на себя...

Он бы не раздумывая сделал это за Тео.

В грудь которого попадает этот разящий зелёный луч.

Саундтрек: Exit music – Radiohead

Они держались за руки, когда это произошло.

Когда вкус погибели ощущался на языке и витал в воздухе. Гудящие вибрации исходили от артефакта, пулей влетевшего в их дирижабль; красные адские языки пламени вытянулись от тёмномагической сферы. До взрывной волны, захватившей их жизни, оставалось одно короткое мгновение. И в это мгновение Драко и Гермиона сполна успели вкусить вязкий и будоражащий привкус смерти.

Говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами проносится... Перед глазами Драко же была только Гермиона. Его жизнь с ней, которую он так и не успел толком начать, не могла кончится так. По крайней мере, не от рук этого психа, которого они не приняли всерьёз, сражаясь с ложным врагом, вместо того, чтобы заметить угрозу у себя по носом... В какой же темноте они всё-таки блуждали.

Гермиона стояла перед Драко и крепко сжимала его руку, глядя на него как в последний раз. А в его голове со скоростью света проносились все их лучшие моменты.

Её глаза. Её смех. Её улыбка...

Их начало. Как Гермиона взялась помогать ему с поисками Нарциссы. Как научила светлой магии...

Тут-то у Драко и возникла идея. Под гул артефакта, готовящегося вот-вот взорваться, ему пришло в голову, что с тёмными проявлениями магии, вложенными в создание артефактов, способны противостоять самые светлые проявления высшей магии.

Чары Патронуса.

И едва с его губ сорвались слова о многогранности возможностей, что можно вложить в чары Патронуса, Гермиона сходу его поняла. Она подняла перед собой подрагивающие ладони, держа в одной руке палочку. И Драко, с тёплым прикосновением своих ладоней к её, приковал к себе её глаза. Счастливые воспоминания с ним возникли у Гермионы сами собой. Так же, как и у него, от их телесного и зрительного контакта. Свет возник где-то глубоко внутри них вместе с совместно произнесённым заклятием «Экспекто Патронум».

И такими нужными им сейчас, согревающими в унисон словами:

«Я люблю тебя».

И тогда воспаряющая огромная энергия заструилась из их палочек и соприкасавшихся с внутренних сторон ладоней в виде сияющего серебристого свечения. Сосредоточенная не на телесном воплощении Патронуса, а на распространении её вокруг как защитной оболочки.

В то время, как красные языки пламени с нарастающим гулом всё больше искрились из сферы в преддверии взрыва, глазницы Драко и Гермионы загорелись лунным сиянием, излучая высшую светлую магию. Она лилась из них, словно музыка из искусных инструментов. Питаясь их любовью и желанием сберечь друг друга. С каждым проносящимся со скоростью света совместным воспоминанием их виртуозная магия усиливалась, серебристыми потоками света исходя из их глаз и губ, образуя вокруг пары защитный вакуум.

Не разрывая контакта ладоней, Грейнджер и Малфой сотворили исключительной мощи волшебство.

Так, что уже не разберёшь где его энергия, а где её.

Они были одним целым.

Короткое мгновение, показавшееся им бесконечностью, закончилось: воздух встревоженно вздрогнул и взрывная волна разнеслась в дирижабле, разрушая его. За пределами серебристой дымчатой завесы всё адски пылало багровым мерцающим огнём. Не тронув двух уникальных волшебников, несущих собой свет.

Горящий аэростат с грохотом и скрежетом потерпел крушение в реку. Вода заполнила пространство и потушило пламя.

И вот, погребённые под Темзой, они не отпускают рук друг друга, призывая держаться. Но под водой их силы угасают; воздуха не хватает, чтобы сосредоточиться. И их магическая связь разрывается.

Им тут так холодно...

— Драко, я не умею... — пытается вымолвить Гермиона, захлёбываясь водой. — ...плавать.

Он её понимает и спешно оглядывается по сторонам: выход из люка завалили обрушившиеся детали дирижабля. Гермиона старается не терять сознания, цепляясь за плечи Драко. Перед её глазами всё начинает темнеть и размываться, и только белокурые волосы Драко остаются ей маяком на фоне синеватой воды.

Её вновь охватывает леденящий кровь страх, что она больше не увидит его. Что это их конец... Они потонут в обломках дирижабля на дне Темзы. Их будут помнить в этой шикарной одежде как парочку отчаянных влюблённых гангстеров. Павших от рук безумца... Подумать только, она с Драко Малфоем... влипла в такую историю.

Он немного встряхивает её за плечи. И Гермиона видит, как его красивое лицо приближается к ней. Чувствует, как Драко губами прижимается к её, делясь с ней своим воздухом.

«Держись, Ангел. Прошу тебя, только держись... Я не могу делать это один.»