Мастера детектива. Выпуск 10

Гримстера посадили между охранниками. Кранстон уселся рядом с Копплстоуном, который повел машину. Ее оставили на ферме вместе с охранниками, а чтобы по дороге в лес Гримстер не убежал, Копплстоун привязал один конец короткой веревки к его рукам повыше наручников, а на другом сделал петлю и взялся за нее сам. Кранстон нес удочку и сумку с рыбацкими мелочами. Гримстера повели по тропинке мимо красноватых деревенских коров, пасшихся на лужайке. Широкие голенища высоких сапог хлопали его по бедрам, а он шел и размышлял, что делает теперь сэр Джон в гостинице «Лиса и гончие». Шеф всегда останавливался в одном и том же номере. Наверно, он сейчас сидит один и обедает. В последнюю неделю отпуска к нему непременно приезжала жена, полная, добродушная женщина. Пока сэр Джон читал в гостиной газеты, она сидела подле с йоркширским терьером на коленях. Трудно было представить сэра Джона в домашней обстановке, с двумя взрослыми сыновьями — один теперь в армии, а другой служит в Сити…

На опушке леса Копплстоун остановился и повернулся к Гримстеру со словами:

— Сэр Джон просил передать, что его предложение остается в силе.

Гримстер отрицательно покачал головой.

— Не будь идиотом, Джонни, — вмешался Кранстон. — Никому твоя смерть не нужна.

Гримстер вновь покачал головой. Они прошли через лес, поднялись по крутой узкой тропке, что вела к вершине холма над заводью, а там поворачивала к реке и кончалась у воды. Остановились в четырех ярдах от поворота, но достаточно близко к реке, так что Гримстер видел воду и слышал ее шум. Вода замутилась, поднялась, почти затопила отмель на другом берегу — там, где Гримстер сражался с лососем, пока Гаррисон ждал. «Если бы Гаррисон видел это, — мелькнула у Гримстера мысль, — он бы прыгал от радости». Вдруг ему до боли захотелось, чтобы рядом оказался Гаррисон. Но желание тотчас исчезло. И к Гримстеру вновь вернулись твердость и хладнокровие.

Стоявший позади Кранстон неожиданно ударил Гримстера по ногам, под коленями, и тот сел.

— Извини, Джонни, но береженого бог бережет.

Копплстоун перекинул петлю Кранстону:

— Подержи–ка.

Кранстон встал на колени за спиной Гримстера, и не успел тот двинуться, как он резко дернул веревку на себя, притянул руки Гримстера к шее и накинул веревку на нее петлей. Когда веревка впилась в кожу, Гримстер понял: еще мгновение, и Кранстон потянет назад, начнет душить, потом Копплстоун схватит его, Джона, за ноги и стреножит, а потом майор вытащит шприц… Гримстер не представлял этот миг заранее, но навязчивая уверенность в себе, непоколебимая вера в то, что он убьет сэра Джона, подсказали ему: другой случай спастись не представится. Наконец–то Гримстер его дождался. Отныне он хищник–убийца, и только.

Не успел Кранстон затянуть петлю на его шее, как Гримстер изо всех сил дернул головой, ощутив, что угодил затылком в лицо майору. Расправив плечи, Гримстер рванулся вперед — веревка выскользнула у Кранстона из рук — и вскочил на ноги. На мгновение он оказался лицом к лицу с Копплстоуном, настолько близко, что ощутил его дыхание, увидел, как расширяются его налитые кровью глаза. Гримстер схватил Копплстоуна за лацканы пиджака и потащил к обрыву. Копплстоун оступился и стал падать. Гримстер повалился следом, ударился о землю и, сжав скованными руками пиджак Копплстоуна, перекатился через утес. Они пролетели пятьдесят футов и бухнулись в стремнину, которая потащила их вниз по течению. Гримстер, вцепившись в Копплстоуна, ушел под воду с головой. Когда они вынырнули, их лица оказались рядом. Копплстоун поднял руки, ища шею Гримстера, но тот что было сил ткнул лбом в мокрое багровое лицо. Извиваясь в стремнине, противники снова ушли под воду.

Течение загнало их в водоворот у горловины заводи, тела закружились на мелководье. Потом их стащило к более глубокому перекату, и течение, немного ослабев, в конце концов отнесло их к другому берегу, прочь от порогов. Ощутив под ногами устланное галькой и обломками скал дно, Гримстер начал отчаянно сопротивляться течению, отяжелевшими от воды сапогами стремился закрепиться, чтобы встать, но Копплстоун не отпускал. В пяти ярдах от берега он нашел–таки опору и сумел выпрямиться. Подтянув Копплстоуна к себе, Джон стал пробираться к берегу. Пока он шел, волоча Копплстоуна, наполовину потерявшего сознание от удара в лицо, у него не выходило из головы воспоминание об уобернском льве с Гаррисоном в пасти.