Мастера детектива. Выпуск 12

— И слава Богу. — Харви мотнул головой в сторону экспозиции. — Посмотрите на них повнимательнее: все эти приклады с резными финтифлюшками держать в руке чертовски неудобно, кроме того, готов поспорить, у большинства из них очень тяжелые стволы. Конечно, кое–какие материалы подешевле были куда лучше — например, дуэльные пистолеты имели удобные рукояти и были хорошо сбалансированы. Но когда ведущие оружейники производили такие вот штуковины, остальные старались не отставать. Вот и угробили двести лет, украшая пистолеты гравировкой да золотыми проволочками. А знай они свое дело, занялись бы лучше изучением химии да изобрели пистоны и патроны на двести лет пораньше. Но их это не интересовало — это было чересчур прозаично. А они хотели быть творцами, художниками. Хотели забыть о том, что делают пистолеты. — Он в упор посмотрел на генерала. — Вот и сотворили в итоге эти ваши штуки. Конечно, в качестве обоев они дороговаты, однако место им именно на стене.

Вообще–то я ожидал, что генерал разразится гневной тирадой, как только Харви предоставит ему такую возможность. Однако он всего лишь медленно кивнул и проскрипел:

— Любопытная точка зрения, молодой человек. Почему же вы так упорно ее придерживаетесь?

Харви пожал плечами, нахмурился и медленно произнес:

— Пистолеты существуют для того, чтобы убивать людей. И больше ни для чего — иного применения для них просто не существует. Наверное, мне не по душе, когда их наряжают в маскарадные костюмы.

Генерал тихо хмыкнул, глядя на Харви в упор.

— Если вы доживете до моих лет — в чем лично я сомневаюсь, при вашей–то работе, — то узнаете, что каждому приходится так или иначе это занятие приукрашивать. Наверное, и у вас уже имеется собственный способ.

Харви вмиг угомонился.

Я поднялся на ноги.

— Если мы будем продолжать репетицию, то начнем переигрывать. Пора трогаться в путь.

Морган принялся подавать всем пальто. Генерал продолжал сидеть, а я стоять рядом. Глаза старика с усилием обратились на меня.

— Ну, мистер Кейн, — тихо произнес он, — я был прав насчет мистера Ловелла — насчет того, в какие обертки он обряжает это дело? Я обратил внимание, как он держит бокал…

— Вы были правы.

— Тяжко, мистер Кейн. Очень тяжко. — Голова старика дернулась на тонкой шее. — А какой способ подыскали вы сами?

— Я? Я просто верю, что мое дело — правое.

— Ага. Знаете… я бы сказал, это еще труднее. И эту Обертку так легко сорвать.

Я кивнул.

— А вы сами, генерал? В какую обертку вы это упаковываете?

Он осторожно откинулся в своем кресле и медленно закрыл глаза.

— Как и сказал мистер Ловелл: украшаю золотыми проволочками и причудливой гравировкой. И считаю, что этого вполне хватает.

— Надеюсь, что так, бригадир.

Веки плавно поднялись.

— Значит, вы заметили мою маленькую слабость?

— Следующим званием после полковника в ваши дни было «бригадный генерал». В двадцатые годы слово «генерал» порой опускали.

— Верно. Но когда я получил это звание, его еще не опускали, а посему… — Глаза снова закрылись. — Это помогает сохранять обертку.

— До свиданья, генерал.

Он промолчал. Я кивнул, надел пиджак и плащ и вышел вслед за остальными. Морган провел нас к служебному лифту, на котором мы спустились прямо в подземный гараж.

Глава 26

Как только я увидел машину, тотчас же понял: по крайней мере до самой границы мы будем в полной безопасности. Чтобы забыть такой автомобиль, полицейским требовалось быть куда тупее, чем я был склонен полагать. Помимо всего прочего, в их распоряжении было более тридцати лет, чтобы научиться узнавать этот автомобиль с первого взгляда.

Это был «роллс–ройс–фантом–П–40–50» выпуска 1930 года с семиместным кузовом типа «лимузин». Всех этих названий и цифр я, конечно, не знал — о них мне поведал Морган. Мне же было очевидно, что это нечто вроде гибрида экспресса «Симплон — Ориент» и линкора, вдобавок на четырех колесах. Вместе с ним в гараже стояли парочка современных «роллсов», новый «мерседес–600», «ягуар–марк–10» и «кадиллак», но по сравнению с нашей машиной вся эта компания выглядела не более чем простыми средствами передвижения.

Наш лимузин обладал всего лишь одной маленькой отличительной особенностью: эта громадина выглядела так, словно была сделана из серебра, покрытого гравировкой. В тусклом свете подземного гаража лимузин сверкал, словно рождественская елка.

Приглядевшись повнимательнее, я понял, что это всего–навсего алюминий — некрашеный алюминий, покрытый гравировкой в виде небольших кружочков, которые отражали свет со всех сторон, и усеянный рядами полированных заклепок. Пятью минутами раньше я бы сказал, что алюминий — материал, недостойный «роллса». И был бы совершенно неправ — он выглядел более чем достойно: дорогой, неброский и надежный — именно так выглядят лучшие самолеты–истребители, именно так выглядит по–настоящему хорошая винтовка и именно так будет выглядеть первый космический корабль.

— Господи Иисусе, — негромко произнес Харви и кивнул на заднюю дверцу. Полагаю, его беспокоило, что машине недостает индивидуальности.