Мастера детектива. Выпуск 7

Рано–ранехонько, когда Вулф все еще священнодействовал в спальне над подносом с завтраком, к нам примчался сержант Пэрли Стеббинс, чтобы разузнать подробности нашествия адвокатов. Разумеется, я удовлетворил его любопытство, но если у него ранее были только слабые подозрения, то теперь ушел он от нас, полностью убежденный, что мы его водим за нос. Я изо всех сил пытался доказать ему, что, поскольку шеф — гений, его хамское обращение с адвокатами вполне естественно для гения, однако Пэрли наотрез отказался поверить, что Вулф, вынудив их явиться к нему, не попытался пристроиться к делу. Правда, Стеббинс оказал нам честь, так как выпил у нас две чашки кофе и съел пять–шесть свежих рогаликов, но это, вероятно, объясняется лишь тем, что никто на свете, попробовав однажды воскресные рогалики Фрица, когда–либо в будущем найдет в себе силы отказаться отведать их вновь.

Мы с Вулфом перечитали по нескольку раз абсолютно все, что появилось в утренних газетах о происшествии. Мы, конечно, вовсе не надеялись получить таким путем какую–то ценную информацию, но все же узнали некоторые полезные для дела факты, а кроме того, составили отчетливое представление о том, что именно Кремер и прокуратура нашли нужным предать гласности. Так, например, нам стало известно, что ответственный секретарь АСПОПЕЛ Анджела Райт ранее работала у Деймона Фромма и именно им была рекомендована в АСПОПЕЛ. Миссис Фромм в то или иное время по различным достойным поводам делала пожертвования примерно сорока благотворительным организациям, но более всего благоволила АСПОПЕЛ. Издатель Винсент Липскомб, бывший на обеде у Горана, в журнале «Современная мысль» опубликовал серию своих статей о перемещенных лицах и сейчас намеревался написать еще что–то о том же. Миссис Горан в прошлом была кинозвездой… ну, во всяком случае, снималась в кино. Поль Кюффнер бесплатно руководил пресс–бюро АСПОПЕЛ, но в то же самое время был платным пресс–агентом лично миссис Фромм. Деннис Горан был экспертом по международному праву, состоял членом пяти клубов и считался неплохим поваром–любителем…

В печати ничего не упоминалось о лоскуте из куртки Мэттью Бирча, обнаруженном в машине, которая сбила Пита Дроссоса. Полиция умалчивала об этом.

Вулф позвонил нашему адвокату Натаниэлю Паркеру и велел ему подготовить необходимые бумаги на тот случай, если Мэддокс попытается выполнить свою угрозу и потребует вернуть десять тысяч.

В течение дня звонили трое репортеров, а двое вертелись у нас на крыльце, но дальше им проникнуть не удалось. Журналистам очень не понравилось, что «Газетт» предоставлено исключительное право на получение сведений о ходе расследования Ниро Вулфом убийства. Я лишь выразил им свое сочувствие.

Я позвонил Лону Коэну из «Газетт», и мы договорились о встрече.

Во второй половине дня я пришел в редакцию за фотографиями некоторых лиц, интересующих нас и сказал Лону, что не прочь получить от него всю не опубликованную по тем или иным причинам информацию, а он ответил, что сам не возражал бы располагать ею. Лон утверждал, что их газета напечатала все им известное, хотя, конечно, имеются еще кое–какие сплетни вроде того, что миссис Горан однажды запустила в миссис Фромм шейкером для коктейлей и что владелец одной фирмы, занимающейся импортом уговорил Винсента Липскомба напечатать статью о необходимости снижения США таможенных пошлин, оплатив ему за это поездку в Европу. Подобные новости не показались мне заслуживающими того, чтобы сломя голову мчаться домой. К тому же мне предстояло выполнить еще несколько поручений Вулфа. Для раздачи фотографий я встретился с Солом Пензером в здании газеты «Нью–Йорк Таймс», где он штудировал все данные о перемещенных лицах и АСПОПЕЛ; рандеву с Орри Кэтером состоялось в баре на Лексингтон–авеню, где наш красавчик поведал мне, что его должник играет в гольф в Ван Кортленд–парке, но с ним можно встретиться позднее, с Фредом Даркином мы свиделись в ресторанчике на Бродвее, где Фред был с семьей, потому что по воскресеньям обед для взрослых стоил там лишь доллар восемьдесят пять центов, а для детей — доллар пятнадцать.

Прежде чем вернуться домой на Тридцать пятую улицу, я рискнул проявить инициативу. В свое время я оказал большую услугу одному офицеру нью–йоркской полиции. Если бы я выполнил свой долг, как гражданин и частный детектив, он был бы серьезно наказан и до сих пор торчал бы в тюрьме, но… обстоятельства бывают всякие. Этот человек в свое время дал мне понять, что согласится даже подержать мой пиджак и шляпу, если я ввяжусь в какую–нибудь драку, но я ни разу ни о чем не просил его. Однако сейчас я подумал, почему бы, черт возьми, не дать ему возможность отплатить мне добром за добро. Я позвонил ему, и мы встретились.