Мастера иллюзий

Клод побежал, расталкивая застывшую толпу. Павел рванул следом. Вот и знакомый проем - Смолин мимоходом отметил, что Вобер лишь мазнул рукой по электронному замку, и дверь отворилась. В гостевой комнате никого не было. Павел дернул из кармана бинокль, но видел уже без него, что вертолетная площадка пуста, Балдура и след простыл. А ведь был так рядом! Майор саданул кулаком в стекло. Клод скрылся в боковом проходе. Смолин вновь чертыхнулся и побежал догонять мастера.

Артем лежал за углом, из носа текла кровь. Закрыв глаза, Вобер сидел рядом и ощупывал голову юноши. Не выпуская из руки пистолет, майор плюхнулся рядом.

- Что с ним? Живой?

- Да, просто без сознания.

- Слава богу!

- Я специально послал его наверх, думал, тут будет безопасно.

Артем открыл глаза одновременно с Вобером. Смолин подал юноше платок и тут заметил, что глаза художника изменились с последней встречи - появилось в них нечто жутковатое, словно их обладатель прошел не одну войну и видел множество смертей.

- Он был здесь, - прохрипел Артем, утирая кровь и морщась. - Я побоялся вступать в открытую схватку, хотел перенаправить поток энергии, но там такой напор, будто плотину прорвало...

- Ты чуть не надорвался, - сказал Клод. - Больше так не делай, нужно по-другому.

- Я видел, как гибнут люди, - продолжил юноша. - Их души-сгустки притягивались к нему как магнитом, а сила Каабы текла прямиком в Сандор. Безудержно, безостановочно... как он смог контролировать такую мощь? Не понимаю... не знаю, как остановить его.

- Ты обязательно придумаешь, - без тени сомнения сказал Вобер. - А сейчас пойдем, нам нужно торопиться. Майор, проводите нас?

- Конечно! Может, вызвать "скорую"?

- Нет, она нужнее людям внизу. У Артема шок, но он справится.

Уже втроё они спустились с террасы и вышли на площадь. Мелькали лучи фонариков, тревожными огнями вспыхивали маячки автомобилей спецслужб, а над всем этим висел гул коллективной молитвы.

- Почему темно? - спросил Артем. - Неужели я так долго провалялся?

- Отражения сливаются в одно, физика сходит с ума. Где-то свет солнца уже выжег всё дотла, здесь же наступила вечная ночь, - сказал Вобер. - Если мы хотим хоть что-то ещё исправить, нужно спешить. Процесс запущен, и Балдур не станет медлить с последним ударом.

Они остановились у полицейского заграждения. Внутри уже сновали эксперты, принюхивались к руинам овчарки. Из толпы выбрался Ломов.

- Идите сюда! Магомет что-то нашел!

Их недавний водитель стоял на коленях у обломков с блестящими прожилками, из глаз особиста текли слезы. Рядом заходились в религиозном восторге два имама.

- Что случилось? - спросил Смолин.

- Черный камень жив! - воскликнул Магомет. - Они не смогли уничтожить его! Неверные уже один раз взорвали святыню, но и тогда он устоял, лишь распался на части. Видите эти серебряные проволочки? Ими тогда и скрепили осколки. Аллах Акбар!

- Это что-то значит? - спросил Смолин у Вобера.

- Лишь то, что надежда еще остается, - ответил тот. - Срочно летим в Израиль.

Глава 23

Джидда - Иерусалим.

Голова раскалывалась от боли. Артем поморщился - всё-таки вертолет не самое удобное средство передвижения. Впрочем, выбирать не приходится, хорошо уже, что майор вытребовал у арабов это чудо техники. Может, и Клод поспособствовал? Артем глянул на друга - самоуверенности у того поубавилось, в глазах читается тщательно скрываемое беспокойство, если не отчаяние. Сейчас Любимов даже жалел о вновь приобретенных способностях - если уж мастер иллюзий в таком состоянии, то недоделанному дуалу впору кричать от ужаса.

Несмотря на день, в иллюминатор словно брызнули чернилами. Небо затянуло облаками, звезд не разглядишь; непроглядную мглу разбавляли лишь редкие огоньки на земле. В мире нарастала паника. Небольшой телевизор, установленный в салоне вертолета, транслировал новости CNN. Сквозь гул лопастей в наушники пробивался тревожный голос диктора, вещающий о беспорядках в городах и странах, невиданном разгуле преступности и массе непонятных явлений. Картины бедствий сменялись на экране плачущими женщинами, растерянными астрономами и нарочито обеспокоенными политиками.

Артем прильнул к иллюминатору. В черном небе разрасталась дыра с рваными краями, внутри неё плескалось холодное пламя. Трещина протянулась от края до края, из неё, как тесто из кадушки, полезло синее желе. От него отделялись, срывались вниз капли, оставляя на темном небосклоне красные росчерки. Артем видел подобное, когда в прошлом году на Землю обрушился поток Леонидов, только тогда метеоры сгорали в атмосфере, а здесь куски льда падали в пустыню, вздымая тучи песка.

- И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются, - мрачно продекламировал Вобер.

Спохватившись, реальность этого мира потихоньку вытеснила захватчиков, края трещины сошлись, словно бог застегнул гигантскую "молнию", и небо вновь стало непроницаемо черным.

- Израиль разрешил свободный пролет, - раздался голос пилота. - Нас не собьют.