– Oui, retournons a nos moutons,[18] – сказал Клод и продолжил: – Сюда приходят люди из разных отражений. Отражения – это слепки одного мира, но живут они по собственным законам. В определенные моменты развития, чаще всего при сильных потрясениях или катастрофах, от изначальной прародины отпочковываются новые реальности. Природа – а это главный бог, в мудрости своей дает право на существование многим видам. Слабые вымирают, сильные остаются. Ты не представляешь, Артем, сколько отражений сгорело в термоядерных войнах, вымерло в результате глобальных эпидемий или изменилось настолько чудовищно, что Природа сочла за благо очистить скверну вулканами и наводнениями.
– И где все эти миры помещаются? – спросил Артем, уже перестав злиться на Вобера.
– Да прямо здесь, вокруг нас! Все отражения находятся в одной точке пространства, но разделены барьерами. Если проще, это та же матрешка, только все фигурки в ней одинаковы.
– Все равно не понял, – признался Артем.
– Хорошо, представь планету Земля. Скажем, на Америку падает огромный метеорит. Бац, и практически все американцы исчезают как нация. Представил?
– Еще как!
– Это отражение «один». В момент удара, а возможно и до него, возникает отражение «два», где никакой катастрофы не было. Американцы живут дальше, продолжают устраивать войнушки за нефть и насаждают свое виденье демократии по всему миру. Природа переиначивает систему измерений и сущности отражения «два» не видят и не чувствуют реальностей отражения «один», как тень не видит своего хозяина.
– Допустим. Тогда как люди из разных отражений пересекаются в этом ресторане?
– Природа никогда не бросает свои творения. Она перекидывает людей, события, объекты из одного мира в другой, тасует отражения как колоду карт, чтобы добиться нужного результата. В точках перехода возникают аномальные области, где разные системы измерений уравновешиваются, и эти порталы остаются неизменными на протяжении многих веков. Например, в отражении Земля самой известной областью перехода является Бермудский треугольник. В таких местах часто пропадают люди и даже целые города, как, например, град Китеж, ушедший от людской несправедливости в другой, лучший мир. Ну, а отставной военный Анри – замечу, по моей подсказке – когда-то открыл в зоне портала ресторан. Здание существует одновременно в большинстве отражений и открыто для любого человекоподобного существа.
– Зд
– За это отвечает механизм на входе в ресторан. Кстати, уникальное в своем роде устройство и стоит столько, что за эти деньги можно скупить на корню весь Париж… да и Францию в придачу. Впрочем, Анри давно оправдал затраты.
– Получается, мне в другие отражения путь заказан? – разочаровался Артем.
– Absque omni exceptione[19], иная система измерений порвет тебя в клочья, – подтвердил Клод и, помолчав, добавил: – Если только ты не перехитришь природу.
– А такое возможно?!
– Этим и занимаются мастера иллюзий.
Глава 7
Санкт-Петербург. Улица Мытнинская. Клуб «Бразилия».
Отвратительное настроение не покидало Глеба с утра, когда Смолин вернулся с планерки мрачнее тучи. Начальник в коротких, но ёмких выражениях высказал всё, что думает о ФОС в целом и о Ломове – в частности. Оказалось, федералы ничего не накопали по взрыву Казанского собора и уцепились за материалы, собранные полицейскими.
Между маленьким отделом и могучей спецслужбой отношения не сложились с момента возникновения «Сигмы». Охранители никогда не считали нужным делиться информацией, но плодами чужих трудов всегда пользовались с удовольствием и, более того, считали такое положение дел справедливым. Отчасти они были правы: прежде всего безопасность страны, а уж какими способами она обеспечена – вопрос десятый, но когда твои наработки нагло берут и используют, забывая даже сказать спасибо – такое отношение не способствует плодотворному сотрудничеству.
Несмотря на б