Мастера исторической живописи

Через год отец умер, и мать, оставив маленького Валентина в России у друзей, отправилась за границу для того, чтобы снова профессионально заниматься музыкой. Вскоре было решено учить Валентина рисовать. Его первым преподавателем стал К. Кёпнинг. Мальчик брал у него уроки в мастерской в Мюнхене в 1873–1874 годах.

^{В. А. Серов. «А. С. Пушкин», 1899, Всероссийский музей А. С. Пушкина, Санкт-Петербург}

Проучившись некоторое время в Германии, Валентин переехал вместе с матерью во Францию. В ту пору и состоялась вторая встреча мальчика с Репиным. Она произошла в Париже, в мастерской художника. Репин бросил беглый взгляд на детские рисунки мальчика и предсказал, что он будет впоследствии знаменитым живописцем, если не зароет талант в землю. После этого Валентин (ему тогда было всего девять лет) остался в Париже и продолжил обучение у Репина. Сначала юный художник был подмастерьем, но очень скоро сам начал рисовать, и с каждым днем его работы становились лучше и точнее. Теперь не только Репин, но и все, кто видел результаты его творчества, говорили, что у мальчика, несомненно, есть талант.

Валентин обучался у Репина два года, а затем вернулся в Россию. Он поселился в Киеве и в 1876–1878 годах посещал имевшуюся в городе рисовальную школу. Его учителем был Н. И. Мурашко. После этого Серов переехал в Москву, где снова стал жить у своего друга и учителя Репина. Там он очень много работал: вставал спозаранку и рисовал, затем отправлялся на занятия в гимназию, после чего возвращался домой и снова работал до поздней ночи. Через три года Серов был зачислен вольнослушателем в Академию художеств в Петербурге, в класс Павла Петровича Чистякова.

^{В. А. Серов. «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?», 1905, Русский музей, Санкт-Петербург}

Валентин обучался в академии пять лет — с 1880 по 1885 год. За это время у него сложилась своя характерная манера. Его работы приобрели индивидуальность во многом благодаря Чистякову. Позднее Серов скажет о нем, что он был «истинным учителем незыблемых законов формы».

Уйдя из академии, Серов, которому тогда было двадцать лет, начал работать. Он поступил на должность художника в Русскую частную оперу С. М. Мамонтова, затем перешел в Мариинский театр, а через некоторое время — в антрепризу С. П. Дягилева.

Поначалу его более остальных жанров привлекал портрет. Он писал своих родных, друзей, учителей, просто случайных знакомых («Портрет П. П. Чистякова», 1881; «Автопортрет», 1885; «Портрет Е. Г. Мамонтовой», 1887 (все — Третьяковская галерея, Москва); «Портрет композитора А. Н. Серова, отца художника» (1889, Русский музей, Санкт-Петербург). В 1888 году в возрасте двадцати трех лет он принял участие в VIII Периодической выставке в Москве, представив на ней два портрета — «Девочка с персиками», 1887 и «Девушка, освещенная солнцем» 1888 (обе — Третьяковская галерея, Москва). Для первого портрета позировала Вера Мамонтова, для второго моделью послужила двоюродная сестра Серова, Мария Симонович. Эти работы характеризовали его уже не как начинающего, а как зрелого, состоявшегося художника. За работу «Девочка с персиками» автор был награжден премией Московского общества любителей художеств.

Серов не только писал, но являлся активным участником общественной жизни. С 1894 по 1899 год он состоял членом Товарищества передвижных художественных выставок, в конце 1890-х годов вступил в объединение «Мир искусства» и т. д. В течение двенадцати лет (с 1897 по 1909) мастер преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

В Москве начался очередной театральный сезон, на который был приглашен петь в театре знаменитый тенор того времени, итальянец Анджело Мазини. Он согласился позировать Серову. В 1890 году художником была выполнена картина «Портрет итальянского певца Анджело Мазини» (Третьяковская галерея, Москва). Оба — и певец, и художник — остались довольны совместной работой. Серов в одном из писем к жене написал: «Портрет идет, если не вышел, недурен, т. е. похож, и так вообще; немного сама живопись мне не особенно что-то, цвета не свободные. Всем нравится, начиная с самого Мазини — весьма милого в общежитии кавалера. Предупредителен и любезен на удивление, подымает упавшие кисти (вроде Карла V и Тициана). Но что приятнее всего, это то, что он сидит 2 часа самым старательным образом и, когда его спрашивают, откуда у него терпение, он заявляет: отчего же бы не посидеть, если портрет хорош, если бы ничего не выходило, он прогнал бы меня давно (мило, мне нравится)».