Мастера острых сюжетов

- Адель? О, она молодчина. Она только что получила предложение из Америки - не из Голливуда, а из Нью-Йорка. Я посоветовал ей не принимать предложения, пока она здесь не укрепит окончательно свою славу, но, думаю, ей никаких моих советов не нужно. Она все равно больше не будет сниматься для экрана.

- Почему? Откуда вы это взяли, Небворт?

- Она выходит замуж, - мрачно объявил Джек. - Я вижу разные признаки, и меня не проведешь. Я вам говорил уже, что начал замечать за ней некоторые странности. Она выходит замуж и бросает экран, вот и все, поверьте моему слову.

- За кого, вы не знаете? - спросил Майкл.

Старый Джек презрительно фыркнул:

- Не за Конноли, конечно, можете быть спокойны!

- Я думаю, не за меня! - обозлился молодой артист, обладавший тонким слухом. - Не такой я дурак! Уважающему себя артисту нельзя жениться. Жена - это петля на шее. Артист лишается возможности полностью развернуть свои таланты. Между прочим, мистер Небворт, раз мы уж подошли к этой теме, может быть, вы скажете, действительно ли вы уверены, что в неудаче съемки виноват я? Вам не приходило в голову, что... не сердитесь, я не хочу говорить о ней ничего дурного... не приходило вам в голову, что мисс Лимингтон не совсем... как бы это сказать?.. что она не имеет в любви никакого опыта... она неспособна понять...

- Ошибаетесь, - вмешалась Стелла Мендоза, успевшая завоевать в студии прежнее положение и забывшая свою ревность к Адели.

- Нет, я не ошибаюсь, - упрямо возразил Конноли. - У меня в Англии было столько любовных приключений, сколько не снилось ни одному артисту, и я могу вам сказать, мисс Лимингтон совершенно бесчувственная натура, она лишена...

Он умолк и не окончил своей мысли, так как Адель появилась из уборной, весело простилась с труппой и ушла, а Майкл за ней.

- Вы бесчувственная натура, - сказал он, переводя ее через дорогу.

- Кто это говорил? Очень похоже на Конноли: это его любимое выражение.

- Он утверждает, что в любви вы ровно ничего не понимаете.

- Очень возможно, - коротко ответила она таким вызывающим тоном, что Майкл не посмел продолжать беседу на эту тему.

Молча они дошли до дома, где жила Адель.

- Единственный правильный путь, - вздохнул Майкл, вспоминая слова Небворта, - это обнять ее правой рукой, наклонить голову... и...

Неожиданно Адель очутилась в его объятиях, но не вырывалась. Она прижалась к его груди, подняла голову и протянула Майклу влажные полураскрытые губы.

Ключ к разгадке

Глава I

Покинув Викторию точно по расписанию, в 4.15, поезд задержался у Трех Мостов, и Джон Лексман понял, что все его планы сорвутся. Правда, ему повезло — он успел пересесть в пригородный поезд до Бестон Трейси, но, сойдя с него, с огорчением убедился, что почтовая линейка — единственный вид транспорта, который связывал деревушку с внешним миром, — уже ушла.

— Если вы подождете с полчаса, мистер Лексман, — обратился к нему дежурный по станции, — я позвоню в деревню, и Бриггс приедет за вами.

Джон Лексман бросил взгляд на набухшую от влаги дорогу и пожал плечами.

— Я, пожалуй, пойду пешком, — вздохнул он, протянув дежурному сумку с вещами. Затем наглухо застегнул на все пуговицы макинтош и решительно шагнул под дождь. Цель его путешествия — деревушка Литл Трейси лежала в двух милях от небольшой железнодорожной станции.

Дождь лил как из ведра и, похоже, не собирался прекращаться до утра. Узкая тропинка, зажатая с обеих сторон уходящей вверх уступами живой изгородью, превратилась в сплошное месиво. Лексман остановился под раскидистым деревом, набил трубку, прикурил, повернул ее чашечкой вниз и отправился дальше. Дождь, упорно проникавший в малейшие щелочки водозащитной ткани, уже не донимал его. Утопая в глубоких лужах, он вспоминал, что именно на этой дороге родились самые захватывающие главы его книг. Здесь он задумал сюжеты “Тилбурских тайн”, “Грегори Стэндиша” — лучшего детективного романа года — и многих других. Дело в том, что Джон Лексман был признанным авторитетом в области детективной литературы. Правда, мэтры не особенно жаловали Лексмана, считая его произведения дешевой бульварной стряпней, но круг поклонников все же ширился, и его романы, изобиловавшие сценами ужасов, держали читателей в напряжении до самых последних страниц.

Однако сейчас Джона Лексмана занимало нечто совершенно иное. Шагая в одиночестве по размытой дороге, он мысленно вновь и вновь возвращался к двум своим последним встречам в Лондоне.

Одна из них, произойди она при обычных обстоятельствах, принесла бы ему только чувство радости и удовлетворения. Он беседовал с Т.Х. Мередитом, в недавнем прошлом шефом уголовной полиции, а ныне произведенным в чин комиссара Скотланд Ярда. Мередиту поручалось расследование наиболее запутанных и “деликатных” уголовных преступлений.