Мастера советского романса

Мастерство Шебалина как вокального композитора крепло и зрело от произведения к произведению. Однако путь композитора не был ровным и спокойным восхождением, и иной раз он ставил себе чрезмерно сложные задачи. Так, очень быстро овладев тонкостями декламационного стиля, характерного для излюбленного им жанра «стихотворения с музыкой», Шебалин с гораздо большим трудом осваивал «тайны» романсной кантилены. На первых порах эта задача, видимо, его и не очень привлекала, в чем, вероятно, сказались вкусы, господствовавшие среди композиторов «современнической» группы, к которой принадлежал в 20-х годах Шебалин.

Задача сочетания музыкальной декламации, чутко отзывающейся на все «капризы» речевого интонирования, с распевностью поставлена Шебалиным в трех романсах на слова А. Ахматовой. Романсы эти не относятся к его удачам, но они тем не менее имеют принципиально важное значение в развитии Шебалина как вокального композитора.

Из лирики Ахматовой Шебалин выбрал стихотворения с наибольшей национальной определенностью и даже, быть может, опирающиеся какими-то своими чертами на народную песню. Разве не связаны с народной лирикой такие, например, строки?

Я спросила у кукушки,

Сколько лет я проживу?

Или такие:

Где веселье? Где забота?

Где ты, ласковый жених?

Не нашелся тайный перстень,

Прождала я много дней…

И в музыкальную трактовку выбранных им стихотворений Шебалин стремится внести элемент русской распевности, оставаясь в то же время в рамках декламационной манеры. Самым трудным здесь было найти равновесие между распевностью, мелодической определенностью и ритмической и гармонической свободой, передающей неустойчивое, не укладывающееся в рамки музыкальной темперации речевое интонирование. И если во втором романсе цикла («Сразу стало тихо в доме»)

«стр. 227»

равновесие (хотя и не очень определенное) было найдено, то в других преобладает свободное декламационное интонирование (кстати, очень трудное для исполнения). Таким образом, задача не была решена, но она уже была поставлена. Решение ее было найдено значительно позже.

Как видим, Шебалин, написав уже много романсов и приобретя значительный опыт, продолжал решать только стилистические задачи. Его отношение к жанру романса еще носило отпечаток эстетики предреволюционной эпохи, воспринятой им от старшего поколения. Ранние романсы - это интимная, камерная лирика несколько интеллектуального плана; ни современные темы, ни современная поэзия в нее еще не проникли. Стихи Блока и Ахматовой, выбранные Шебалиным для циклов опусы 5 и 7, относятся к дореволюционному творчеству этих поэтов.

Первым обращением к современной поэзии можно считать цикл «Три стихотворения С. Есенина», написанный в 1926-1927 годах. Хотя в их тематике нет ничего прямо связанного с современностью, но цикл все же знаменует собой поворот в творчестве Шебалина, и даже в некотором роде поворот демонстративный. После длительного пребывания в сфере «чистой лирики», иногда с оттенком философских раздумий и всегда- лирики возвышенной, композитор обращается к стихам подчеркнуто прозаическим по своей тематике. «Лирическим героем» одной из песен, например, становится старая корова, у которой зарезали теленка, другой- раненная насмерть лисица, третьей - собака, у которой утопили щенят. Надо сказать, что Есенин, сказавший однажды о себе, что он

…зверье, как братьев наших меньших,

Никогда не бил по голове -

очень хорошо, тепло и поэтично передал в этих стихах то, что действительно делает животных «меньшими братьями» человека: материнское горе, горечь прощания с жизнью… И потому прозаические, на первый взгляд, сюжеты по существу поэтичны.

Но эти стихи поставили перед молодым композитором слишком трудную задачу. Решить ее обычными, «романсными» средствами было бы невозможно, не

«стр. 228»

создавая резкого противоречия между музыкой и словами. И Шебалин здесь правомерно обращается не к традиционным романсным жанрам, а к своему излюбленному типу «стихотворения с музыкой». Но и при этом условия стихи с трудом поддаются музыкальной интерпретации. Их образы слишком конкретны, вещественны, найти какой-либо обобщающий музыкальный образ для всего стихотворения почти невозможно. Оставался путь последовательного, иллюстративного музыкального воплощения текста, который и выбрал композитор.

И сразу же обнаружились опасности: музыкальное целое распалось на ряд деталей; иные из них были найдены удачно, иные нет, но, в сущности, музыка оказалась всего лишь дополнением к стихам. Вдобавок, когда музыка иллюстрирует такие, например, слова:

Бил ее выгонщик грубый…

(« Корова »)

или изображает кудахтанье кур на словах:

А вечером, когда куры

Обсиживают шесток…

(« Песнь о собаке »)

то это звучит гораздо прозаичнее, чем при чтении.

Таким образом, есенинский цикл обозначил собой начало поисков нового, современного стиля, но еще не определил их направления. В творчестве Шебалина этот цикл остался эпизодом.