Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины

– Надо же, какой ты продвинутый. Все знаешь… Но ты не представляешь, что значит жить в России. У нас совсем другая жизнь – трудная, грубая. Правительство поднимает пенсию на сто рублей, а коммунальные услуги на пятьсот. Это тебе не служба в гареме.

– Я знаю, у вас там мафия. Я очень много про мафия читал. Глобус, Япончик, Александр Солоник… У меня была такая книга.

– У нас страна бескрайнего беспредела: правительство, полиция, государственные службы – все сверху донизу куплены. Сплошная коррупция, ты понимаешь? По закону ничего не добьешься. Иностранцу в России жить тяжело, чтобы у нас жить, надо в России родиться. А климат? Ты хоть можешь представить, что такое тридцатиградусный мороз и как сильно он обжигает щеки?

– Нет, но я очень сильно хочу это узнать. Светлана, я не хочу оставаться здесь без тебя. Я поеду с тобой. Я буду твоим помощником.

– Кем?

– Помощником. А может, точнее сказать, управляющим.

– Управляющим кого или чего? Ты хочешь мною управлять? – ничего не поняла я.

– Управляющим твоего борделя. Вернее, управляющим нашего борделя.

– Ты хочешь, чтобы мы открыли бордель?

– Конечно. Ты сама о бордель рассказала. Знаю, что в России нет официальных борделей, но тайные есть. Мы откроем бордель. Бордели женские. Приходят господа, заказывают женщин… У нас будет бордель для дам. Дамы заказывают господ. Я знаю, как это совершить. У меня нет опыт, но есть богатый фантазий.

– Зия, но ведь для того, чтобы организовать такой бордель, нужны деньги. Моих драгоценностей не хватит даже на то, чтобы обеспечить моим детям нормальную жизнь…

– Светлана, тут полно денег и драгоценностей. Сегодня ночью мы наберем столько, сколько нам нужно.

– Где, тут?

– Тут полно драгоценностей…

– Они что, не охраняются?

– Я родственник султана, он мне доверяет. Я вырос здесь. Но он сделал меня не мужчиной. – Зия опустил глаза и перешел на шепот: – Я знаю свое место. Я хочу стать твоим другом на всю жизнь, твоим слугой. Я буду тебе предан. Я не хочу оставаться без тебя гарем.

– Зия, ну что ты такое говоришь…

– Я имею ключ. Я знаю, где находятся деньги. Мы бежим. Открываем бордель. У вас есть теплое море?

– У нас в стране? – занервничала я.

– Да. Это должно быть такое место, где теплый, недолгий холод и очень жаркий лето… Где русский отдыхают.

– Море, отдыхающие… Это Коктебель.

Я прыгнула к евнуху на шею и стала благодарно его целовать. Зия раскраснелся и слегка отстранил меня от себя.

– Светлана, ты не должен меня благодарить. Это я хотел бы тебя благодарить.

– Ты? За что?

– Ты позволил мне быть рядом с тобой.

– Зия, но как мы провезем наши драгоценности? У меня нет документов.

– Мы полетим из Стамбул.

– Из Стамбула?

– Да. Полетим грузовой самолет, – уверенно заявил Зия. – В Стамбул работает мой брат. Он владелец авиакомпании. Он поможет.

…Ночью меня вновь посетил султан. Я старалась, чтобы он побыстрее ушел, но султан словно что-то чувствовал и растягивал удовольствие. Сегодня он бросил мне даже пару слов по-турецки, чего раньше никогда не делал. Я лежала, словно бревно, и терпеливо ждала, когда все закончится. Когда султан застонал и зевнул, я сразу смекнула, что сегодня он обкурился больше, чем обычно, и его клонит ко сну. Накинув шелковый халат, он небрежно бросил на постель рядом со мной широкий браслет филигранной работы и удалился.

Как только за ним закрылась дверь, я быстро натянула джинсы и футболку, побросала все свои заработанные украшения в сумочку, которую подарил мне Зия. Взгляд в зеркало сказал мне, что несколько месяцев пребывания в гареме пошли на пользу. Я похорошела и посвежела на султанских харчах и Раисиных целебных кремах. Многочисленные морщинки на лбу разгладились, а кожа стала, как у младенца. Только маска печали была неизбывна, но я ничего не могла с этим поделать. Ничего…

На минуту я представила себя эдакой дамой – на красивой машине, увешанной дорогими золотыми украшениями, с уверенностью в глазах и походкой настоящей хищницы… Эдакая горная лань, на которую оглядываются мужчины и с восхищением смотрят ей вслед. Я бы хлопнула дверцей дорогущей машины и грациозно прошлась на тонюсеньких шпильках… Таких тонюсеньких, что ходить на них – целое искусство, постичь которое не каждой женщине под силу. И вдруг… вдруг я встречаю Костика с беременной женой, которая заметно подурнела, потолстела и просто измучилась токсикозом. Я замечаю в глазах Костика сожаление и вижу, что он страдает и никак не может меня забыть… Он прекрасно знает, что я его никогда не прощу и у нас никогда ничего не повторится. Я мотаю перед его носом ключами от своей новенькой машины и говорю совершенно безразлично: