Мастеровой

— Языки для этого учил?

— У меня к ним способность. Где б не жил — перенимал. В Кишиневе на молдавском говорил, в Ташкенте — на узбекском. Английский и немецкий знал со школы, французский выучил на пенсии. Чем больше языков знаешь, тем легче новый изучать. Звали в переводчики, но не захотел. Руками работать интереснее.

— А в каких ты был чинах?

— Не помню, — вздохнул Друг. — Вроде, в небольших — капитан или майор.

— Ого!

— Это здесь «ого». Подпоручик — уже величина: дворянин, ваше благородие. У нас их за людей не считали. Бегает какой-то лейтенантик, ну, так их море.

— А зачем книги по металлам покупал? Ты же инженер?

— Зато ты — нет. Просто так передать знания не могу — только при совместном изучении. Это первая причина. Есть вторая. Станки, материалы, технологии — все другое. Там я точно знал, для чего какую сталь взять, обработать чем, закалить и отпустить. Здесь же нуб полный.

— Это кто?

— Новичок, ничего не знающий.

— Не скажи! — возразил Федор. — Колонку мигом починил.

— Ну, так что там сложного? Коль дымит — проблема с дымоходом. А она откуда? Если прежде не было, значит, сажа. Вычистить — и все дела.

— Про дрова знаешь…

— Дача у меня с печкой была, много лет ее топил. Раз почистив дымоход, плюнул на такое счастье. Люди подсказали: не топи елкой и сосной, чередуй с ольхой или осиной. Десять лет затем не чистил — не было нужды.

— Как ты много знаешь! — пригорюнился Федор. — Не чета мне.

— Ну, так жизнь прожил. Слышал поговорку: «Если б молодость знала, если б старость могла»? Есть возможность ее изменить. Слушайся меня, и мы прорвемся. D'accord?[34]

— Уи, — ответил Федор и уснул.

Глава 4

Утро началось с неожиданного визита. Федор встал, умылся, попил чаю с булками, почистил зубы и сел за книги. И тут в дверь постучали.

— Войдите! — сказал Федор, удивившись.

Дверь распахнулась, и в комнату шагнул полицейский. Был он росл, широкоплеч и носил пышные усы.

— Доброго здоровьичка! — сказал гость, подходя к столу. — Городовой среднего оклада[35] Коновалов. Прибыл познакомиться с новым обитателем моего участка. Вы позволите? — он указал на стул.

— Присаживайтесь, — кивнул Федор. — Как вас звать, господин городовой?

— Никанор Кузьмич.

— А меня Федор Иванович.

— Это нам известно, — городовой достал из кармана и положил на стол паспорт Кошкина. — Решил отнести, заодно и познакомиться. Положено, знаете ли, проживающих на участке знать. Служба такая.

— Понимаю, — вновь кивнул Федор.

Полицейский как-то укоризненно глянул на него — будто ждал чего другого.

— Для какой цели прибыли в Тулу? — спросил, переходя на официальный тон.

— Поступить на оружейный завод.

— В качестве кого?

— Токарь я.

— Мастеровые в таких домах не живут, — покачал головой Коновалов. — И как только госпожа Хвостова вам квартиру сдала?

— Вам известно, Никанор Кузьмич, сколько получает токарь высшей квалификации?

— Ну… — задумался полицейский. — На моем участке мастеровых не проживает, точно не скажу. Рублев пятьдесят, наверное.

— А сто двадцать не хотите[36]?

— Да не может быть! — изумился Коновалов. — Это ж больше, чем у околоточного надзирателя.

— Может, Никанор Кузьмич, — хмыкнул Федор. — А теперь вопрос. Почему я с таким жалованьем не могу жить в доме госпожи советницы?

— Жалованья у вас пока нет, — поднял палец кверху Коновалов.

— Будет, — заверил Федор.

Полицейский не нашелся, что сказать, и скользнул взглядом по столу. Зацепился им за стопку книг.

— Что читаете?

— Можете взглянуть.

Полицейский подтащил стопку к себе и стал брать книги одну за другой.

— «Обработка металлов резанием», — забормотал, читая названия. — «Стали и их свойства», «Станки и инструменты для обработки металла» … Для чего вам это, господин Кошкин? Если вы и так добрый мастеровой?

— Чтобы получить сто двадцать рублей. Вот приду я на завод, где меня не знают. Непременно захотят испытать. Спросит меня мастер: «Какую инструментальную сталь[37] нужно взять для резца по стали? А для чугуна? Какие обороты шпинделя нужно установить для этих материалов?» Не отвечу, скажут, что хреновый из меня токарь. Только и могу, что болты точить за тридцать рублей в месяц.

— Мудрено, — вздохнул полицейских. — Мне такого не запомнить. Из Москвы зачем уехали? Там заводов больше.

— Как и мастеровых. Все заводы обошел — денежные места заняты. Добрые люди подскажи: «Поезжай в Тулу. Там, на оружейном, знающих мастеровых ценят».

— Это так, — согласился Коновалов. — Мы хоть не столица, но к людям с пониманием. Но порядок у нас свой. Вот, примеру, заглянул к вам городовой. Паспорт сам принес, уважение оказал. Полагается отблагодарить.

— Сколько? — спросил Федор, догадавшись.

— За такое — рублик.

Федор встал, прошел к шкафу, достал из кармана пиджака портмоне и извлек из него светло-коричневую банкноту. Подойдя к столу, протянул ее городовому.

— Благодарствую, — сказал тот, пряча рубль в карман. — Если вдруг что по моей части, обращайтесь без стеснения. — И еще. По великим праздникам прихожу поздравлять жильцов. Тут уж меньше трешницы нельзя, потому как обида.

— А какие праздники у вас великие? — уточнил Федор.