Мастеровой

Для начала Федор сделал себе чертежную доску. Револьвер хоть и прост на вид, но состоит из большого числа деталей. Каждую нужно начертить и проставить размеры – без этого в производство не запустишь. Сколотив деревянную рамку для доски, Федор накрыл ее арборитом – так здесь звали фанеру[54]. Шлифанул шкуркой и получил ровную гладкую поверхность. Из уголков сделал основание, из тонких трубок – систему рычагов, к которым прикрепил поворотный лимб с градусной сеткой и линейками под прямым углом. Проще говоря, изготовил известный всем кульман, но не стационарный, а настольный. Провозился несколько дней, благо материалы выделяли беспрепятственно – Рогов постарался.

Он же первым оценил придумку – подошел к верстаку мастерового, посмотрел, как Федор работает, хмыкнул и попросил опробовать. Кошкин посторонился. Рогов подвигал линейками, покрутил лимб и спросил:

– Угол наклона доски регулируется?

– Разумеется, – сказал Федор и показал как.

– Как просто и удобно! – восхитился офицер. – Мне такой сделаешь?

– Вот! – Федор достал из ящика верстака и протянул Рогову несколько листков. – Чертежи с размерами. Вещь простая, любой мастеровой изготовит. Если нужен больший размер, измените их. Чертежнику лучше работать за стационарной доской на штативе. Я его тоже набросал. Мне настольного хватит.

Рогов взял чертежи и унес. Через несколько дней в его кабинете появился кульман на штативе. Следом – у Куликова, а затем к Федору пришел офицер в чине подполковника.

– Эту доску, – указал на кульман, – ты придумал?

– Точно так, ваше высокоблагородие, – подтвердил Федор.

– Нужно брать патент, – сообщил офицер, – мы такой нигде не нашли[55], а чертежники оценили. Говорят: работать в удовольствие. Сам займешься?

– Некогда мне, – отказался Федор, – да и навыка не имею.

– Тогда так, – предложил подполковник. – Патент оформляем на завод. Будем выпускать эти доски. Спрос на них ожидается большой. Заводу прибыток, и тебя не обидят – награда выйдет. Тем более мы усовершенствовали твою придумку.

Он расправил лист бумаги, до того свернутый в трубку, и показал Федору рисунок. Кошкин увидел кульман на высоком чугунном основании, тяжелом даже на вид.

– Это ж сколько эта хрень весит! – присвистнул в голове Друг. – Но зато устойчивая. Русский подход: наши станки – самые тяжелые станки в мире.

– Как тебе? – спросил офицер.

– Красота! – оценил Федор.

– То-то! – улыбнулся подполковник и ушел довольный.

Федор занялся револьвером. Времени не хватало: он слегка поспешил, попросив всего месяц. С разрешения Рогова Федор стал оставаться после смены. Перекусывал прихваченным с собой пирогом или колбасой с хлебом и продолжал трудиться. Домой возвращался затемно. Процесс хоть и медленно, но шел. Цех Куликова поставлял заготовки, Федор их обрабатывал, превращая в детали. Вскоре собрал пробный образец.

– Как наган выглядит, – оценил мысленно. – Но другой. Покрасивше вышел.

– Это мы с тобой, Федя, скрестили ужа и ежа, – объяснил Друг. – Вроде бы похоже наган, а по сути – Смит и Вессон из моего мира.

– Почему он? – спросил Федор.

– Потому что у них лучшие револьверы в мире. Великолепная школа, продумана каждая деталь. Но воспроизвести модели моего времени не сумеем – точность обработки не сравнима. Нужного оборудования нет, доводить вручную – золотыми станут, а нам нужно дешево и сердито. Потому за основу взят наган: ствол, рамка, рукоять. Остальное от американцев. Не убудет с них. Тем более, что такой еще не придумали.

С разрешения и при содействии Куликова Федор отстрелял револьвер в тире – выпустил в мишени с сотню патронов. После чего разобрал оружие, оценил состояние деталей, и кое-что переделал. Отстрелял снова и удовлетворенно заключил: годится. Заказал заготовки по размерам, а сам занялся уменьшенной копией своей «кошки» – так Друг окрестил револьвер. Сделал быстро, благо основное отработал. Отстрелял коротыш. В этот раз большой переделки не понадобилось – пригодился прежний опыт. Сделал и еще кое-что. К концу отпущенного месяца, Федор заглянул в кабинет Рогова и без долгих предисловий выложил на стол два револьвера.

– Готово, ваше благородие!

– Наедине можно без чинов, – сказал Рогов и взял револьвер побольше.

– На наган похож, – заключил, вертя его в руках. – Но изящнее. Курок совершенно другой. Спица шире и короче, с выемкой под палец и насечкой. Взводится легко, – удивился, надавив на спицу. – Но одновременно четко.

– Спуск и автовзвод опробуйте, – предложил Федор.

– Заряжен? – поинтересовался офицер.

– Учебными патронами, – успокоил Федор. – Вместо пороха – песок.

Рогов направил револьвер в стену и несколько раз нажал на спусковой крючок.

– Мягко, – произнес удивленно. – Ага, понял. Барабан не надвигается на ствол.

– У нагана это проблема, – пояснил Федор. – Из-за этого спуск тугой.

– Но зато лучше обтюрация[56] патрона.