Мастерская хирурга

Смотрю в зал на сидящих. В этот зал я прихожу уже тридцать восьмой год. Был младшим. Теперь один из самых старших по положению, да и по возрасту. На стенах — портреты многих моих товарищей и соратников первых лет работы в институте, уже ушедших навсегда. В зале только что пришедшие в институт, самые молодые — будущее его. Смотрю на этих молодых и мысленно беседую с ними:

«Дорогие друзья! Я очень рад встрече с вами. От души поздравляю вас с избранием врачебной профессии, профессии хирургов-ортопедов, столь нужной нашим страждущим пациентам. Поздравляю с первыми шагами на избранном вами пути. Этот путь трудный, полный терний и страданий, но вместе с тем полный радостей и удовлетворения. Порой это путь трагический и для врача, и для пациента. Путь врача — это повседневный тяжелый труд. Врач остается врачом до тех пор, пока он трудится, совершенствует свои знания и мастерство хирурга. Как только он приостановился на этом пути совершенствования, его постоянными спутниками становятся ошибки, за которые верящие в его знания и умение люди, больные люди, расплачиваются своим здоровьем, а нередко и жизнью. Это важно понять с первых дней пребывания в сане врача, важно понять всю ответственность, которую возлагает на вас избранная вами врачебная профессия! Хирургическая специальность — это не только наука и практика, это еще и искусство. Чтобы постигнуть это искусство, следует быть широко образованным человеком, эрудитом, знать и любить литературу, живопись, музыку, поэзию и непременно… труд! Ведь не случайно из врачебной среды вышли и выходят выдающиеся писатели, поэты, музыканты, художники, композиторы. Совсем необязательно, чтобы кто-либо из вас стал им. Но совершенно необходимо, чтобы все вы были хорошими врачами — это обязательно! Это настолько необходимо, что если вы поймете, что не смогли стать хорошими врачами, бросьте врачевание, займитесь другим делом.

…И еще. Укоренилось представление о том, что с годами сердце врача черствеет, что он привыкает к страданиям людей, становится равнодушным к их бедам. Это не верно, не так! Тревога за больного человека всегда рядом с добросовестным врачом, и с годами она все сильнее и сильнее. Она усиливается с каждой удачей, с каждой неудачей и гибелью пациента, с каждой радостью в работе врача и с каждым разочарованием в ней.

Пусть же всегда всем вам сопутствуют тревога н беспокойство за людей, отдавших в ваши руки свои судьбы и свои жизни!

…И еще. Видимо, не зря существует мнение, что врачу-хирургу следует возводить неприступную стену между собой и пациентами. Это необходимо для того, чтобы уберечь свое сердце, сердце хирурга, в критические моменты, которыми столь полны взаимоотношения хирурга и пациента. Голова и сердце хирурга должны быть свободными от чувств к пациенту. Только трезвый анализ происходящего поможет в борьбе за жизнь пациента!»

Смотрю на своих молодых коллег и думаю, насколько бы увереннее они шагали по избранному пути, если бы понимали все мысленно сказанное мною так же хорошо, как я понимаю это теперь!

…Заключает конференцию директор Ксения Ивановна. Уже 9.30. Хорошо, что нет демонстраций, отчетов о командировках и всяких других дел, которые стремятся приурочить к общеинститутской конференции. Скорей в операционную!

В операционной все готово. Больной в наркозе. Ассистенты на местах. Они получили право уходить с конференции после моего сообщения о плане работы на неделю, чтобы своевременно подготовиться к началу операции.

Сегодня я оперирую молодого мужчину, страдающего выраженным простым пояснично-грудным сколиозом. Он учитель по профессии. Ему тридцать семь лет. С детства страдает сколиотической болезнью. Смирился со своим недугом. Но в последнее время его стали мучить боли в пояснично-грудном отделе позвоночника. Они все больше и больше мешали ему жить и работать, и он пришел ко мне. В одежде внешне он выглядел вполне приемлемо, только был мал ростом и имел несколько укороченное туловище по сравнению с ногами, которые казались неимоверно длинными. Он не претендовал на улучшение своего облика, что свойственно более юным больным. Он хотел, чтобы его избавили от болей.

Избавить от болей его может онеподвиживание искривленной части позвоночника, которое предотвратит раздражение нервных окончаний. Вот эту операцию и предстоит мне осуществить. Операция трудна доступом: к такому искривленному позвоночнику, да еще сразу к его грудному и поясничному отделам, подойти трудно. Трудно из-за изменения соотношений между органами, трудно из-за того, что околопозвоночные кровеносные сосуды у таких больных перекрывают область искривленного позвоночника и очень «мешают» работе хирурга. Они своим присутствием в операционном поле — там, где приходится работать долотами и другими силовыми инструментами, — держат в постоянном напряжении хирурга…

Я закончил операцию…

Смотрю на Н. Глаза у нее ярко-голубые. Спрашивать не о чем. С больным все в порядке, все хорошо.