Мастерская хирурга

Седьмая палата женская травматологическая. Ее ведет И. О нем я упоминал ранее. В этой палате находится Анна Евлампиевна К. Ей девяносто лет. Это моя учительница биологии. У нее тяжелый вертельный перелом бедра, свойственный старым людям. Навешаю ее каждый день в начале работы и стараюсь заглянуть к ней еще и на протяжении дня или в конце. Состояние ее было тяжелым. Начиналась застойная пневмония — воспаление легких. Удалось справиться. Важно, чтобы не повторилось это тяжелое осложнение, сопутствующее переломам шейки бедра у старых людей. Анна Евлампиевна, как в далекие школьные годы, зовет меня по имени. Всякий раз при этом я невольно возвращаюсь к прошлому, к дням своей юности. Обычно в седьмой палате всегда должный порядок: и общий, и лечебный. Но вот сегодня не понравилось мне, как уложена нога у Анны Евлампиевны, как лежит Б. — пожилая женщина с переломом таза. Прошу И. устранить эти недостатки. Кроме упомянутых больных, в этой палате еще восемь женщин с переломами голени, плеча, области локтя, бедра. Все они получают должное лечение, и я надеюсь, что уйдут из клиники здоровыми.

Следующая, восьмая, палата — мужская травматологическая. Ведет ее мой ассистент В. Работает он в этой должности недавно. Справляется со своими обязанностями хорошо. Получил тему для кандидатской диссертации. В этой палате один «неспокойный» пациент Т. Это мужчина за пятьдесят лет, поступил к нам в порядке оказания неотложной помощи из-за перелома костей голени. Был пьян. Протрезвел. А на третьи сутки пребывания в клинике «выдал» тяжелейший алкогольный приступ — белую горячку. Вел себя буйно. Срывал повязки, пытался нарушить лечебное вытяжение сломанной ноги. Выражался далеко не цензурно. Пришлось около него создать индивидуальный пост, что в наших условиях нехватки среднего и младшего медицинского персонала дело очень не простое. Проведенное специальное лечение дало результат. Приступ прошел, Т., конечно, ничего не помнит. Лежит тихо. Скромный и вполне приемлемый в общежитии человек. Восьмая палата — самая неухоженная в клинике.

Контингент таков, что трудно содержать ее должным образом.

Девятой палаты нет. Вместо нее ординаторская, а бывшая ординаторская занята под гипсовую комнату, которую давно следовало вывести из операционного блока. Наконец, это удалось сделать.

Десятая палата на четырнадцать коек. Большая светлая комната. В ней концентрирую мужчин с переломами позвоночника. Ведет ее О. — один из молодых моих научных сотрудников. В клинике он уже третий год, а определенного мнения у меня о нем нет. Молчалив. Замкнут. Посмотрим, что из него выйдет. Пока бывают срывы в работе, и порой серьезные. По моему заданию ведет экспериментальное исследование по околопозвоночным флегмонам и их лечению с помощью фиксированных ферментов.

Как я упоминал выше, в десятой палате пациенты с самыми различными повреждениями позвоночника. К выписке готовится Олег К. Это молодой человек двадцати одного года. Вот уже три года как с ним случилась беда — осложненный перелом грудного отдела позвоночника с повреждением спинного мозга. Ранее много лечился. Взял его в клинику по ходатайству невесты. Чудесная девушка. Изящная. Красивая. Окончила пединститут. Дружат они со школьной скамьи. За такую преданность и самоотверженность ее следует боготворить. Хотя прошло много времени после перелома, я все же оперировал Олега. Ему стало лучше. Окрепли ноги. Увереннее начал ходить. Походка почти нормальная.

Вчера она была у меня. Плачет. Благодарит. Говорил с ней совершенно откровенно. Все понимает. За эти годы, видимо, все познала о последствиях повреждений позвоночника. Добилась однокомнатной квартиры. Из клиники забирает Олега сразу же к себе. Уж очень хочется пожелать ей удачи в жизни.

Саше Н. двадцать восемь лет. Он вертолетчик — командир корабля. Сделал в тайге вынужденную посадку. Сломал первый поясничный позвонок. Мужчина атлетического сложения, не глуп, сдержан. Детально расспрашивал меня о методах лечения повреждений позвоночника, перспективе, исходах после каждого из них. Я рассказал ему обо всем этом. Он оказался тем из весьма редких в клинике пациентов, которые не предоставляют мне права выбирать характер предстоящего лечения. Обычно мои пациенты оказывают мне высшее доверие, полностью полагаясь на меня. Решение оперироваться далось, видимо, Саше нелегко. Я уже прооперировал двух парней, которые с переломами позвоночника поступили в клинику позже Саши, а он все не торопил меня, не настаивал на операции. Как-то утром спросил меня: «Как быть?». «Хочешь летать — оперируйся». Видимо, это склонило чашу весов его сомнений в сторону операции. И вот все позади. После операции прошло три недели. Ближайший послеоперационный период протекал без осложнений.

Теперь время — каждый прошедший день — работает на Сашу. Очень хочу надеяться, что он вернется за штурвал самолета и станет шестым пилотом, возвратившимоя к своим профессиональным обязанностям после моей операции.