Мастерство Актера и Режиссера

Для этого нужно найти такое объяснение поведению действующего лица, которое было бы не только верным для образа (т. е. выявляло бы данный характер и соответствовало предлагаемым обстоятельствам), но и убедительным для самого актера, насыщало бы его творчески, питало его чувства, связывало его с образом. Необходимо, чтобы в объяснении действий, слов и поступков героя заключалась не только объективная сторона роли, но и субъективно-актерская — момент соединения, слияния человеческой личности актера с образом.

Допустим, что перед артистом стоит задача сыграть роль Чичикова в "Мертвых душах". Что является основным мотивом всех действий и поступков Чичикова, их движущей пружиной? Стремление разбогатеть. Гоголь так и называет Чичикова: приобретатель. Стремление приобретать — неодолимая страсть Чичикова. Чтобы стать Чичиковым, актер должен, пока находится на сцене в образе Чичикова, хотеть приобретать.

Но как это сделать, если самому актеру совершенно не свойственно это стремление, если оно чуждо его человеческой природе? Пусть актер в таком случае спросит себя: а для чего Чичиков приобретает? Зачем ему богатство? Что Чичиков стал бы делать, если бы он разбогател? Иначе говоря: о чем конкретно думает Чичиков, когда мечтает о богатстве? Может быть, он купил бы себе дом в Петербурге? Какой? Как бы он его обставил? Может быть, он женился бы? В поэме Гоголя есть на это прямое указание. Но в таком случае, где он стал бы жить со своей женой: в столице, в деревне? Какие у него были бы дети? Какой образ жизни он установил бы? Как он стал бы воспитывать своих детей?

Словом, пусть актер помечтает за Чичикова.

Можно не сомневаться, что разные актеры по-разному создадут в своем воображении эти чичиковские мечты.

Так, один из них вообразит себя сидящим в большой, отлично обставленной гостиной в обществе своего многочисленного потомства (ведь Чичиков мечтает иметь детей).

Другой промчится в своем воображении по Невскому проспекту в великолепном экипаже, запряженной парой чудесных рысаков, и будет с наслаждением прислушиваться к почтительным возгласам прохожих: "Чичиков едет, Чичиков едет!.."

Третий увидит себя в обществе красавицы жены; четвертый устроит великолепный бал в своем дворце и с радушием хлебосольного хозяина будет принимать гостей; пятый примется изумительно хозяйничать у себя в поместье и т. д. и т. п.

Для Чичикова, вероятно, в той или иной степени годятся все эти мечты. Но для каждого актера годится только такая чичиковская мечта, которая способна взволновать его самого, возбудить темперамент и вызвать желание действовать. А для этого необходимо, чтобы в создаваемой фантазии актера чичиковской мечте был хотя бы крохотный кусочек самого актера как человеческой личности. Нужно, чтобы в эту чичиковскую мечту актер вложил и нечто интимно близкое ему самому, такое, в чем проявилось бы какое-нибудь его собственное пристрастие, собственное влечение, собственный вкус. Только тогда эта мечта будет творчески плодотворной, только тогда она создаст в актере самочувствие "Мне нужно" и будет содействовать, таким образом, акту творческого перевоплощения артиста в образ.

Однако нам могут возразить, что все чичиковские мечты могут быть глубоко чужды сознанию современного актера.

Так ли это?

Рассмотрим приведенные выше примеры. Разве нельзя допустить, что фантазия актера, заставившего Чичикова (в первом примере) мечтать о своем потомстве, пошла именно этим путем, потому что сам актер склонен помечтать о своих будущих детях? Правда, Чичиков и современный актер, вероятно, по-разному мечтают о детях! Хорошо, пусть по-разному, но так или иначе они все же оба хотят иметь детей. Этого пока вполне достаточно.

Пойдем дальше. Разве нельзя предположить, что чичиковские мечты во втором примере созданы артистом, который сам питает пристрастие к породистым лошадям (может быть, в его биографии есть для того особые основания)? Или что в третьем примере эти мечты рождены артистом, который собирается жениться, в четвертом — обладающим даром гостеприимства, в пятом — чувствующим особое влечение к сельскому хозяйству (хотя бы в скромной форме дачного садоводства)?

На фундаменте какого-нибудь собственного желания, стремления или пристрастия актер может при помощи фантазии построить потом целую башню уже специфически чичиковских мечтаний. Эти мечтания будут насыщены множеством подробностей и обстоятельств, призванных характеризовать отрицательную сущность Чичикова в конкретной обстановке того времени. И поэтому они действительно окажутся очень далекими от психологии современного актера. Но эти специфически чичиковские мечты будут эмоционально переживаться актером, творчески его питать и содействовать зарождению процесса перевоплощения именно благодаря наличию в них этой первичной точки взаимного соприкосновения, этого маленького "общего" желания или пристрастия.