Мастерство

Проблема состоит в том, что способность открытой системы к саморегуляции работает на сохранение постоянства даже тогда, когда в этом постоянстве не все хорошо. Например, последние двадцать лет жизни – то есть после окончания школы – вы, скорее всего, вели сидячий образ жизни. Сегодня большинство ваших друзей активно посещает фитнес-центры, и вы решаете, что если уж не можете отменить фитнес-революцию, то лучше присоединитесь к ней. Вам доставляет радость приобретение одежды для бега и кроссовок. Такую же радость вы испытываете, когда делаете свои первые шаги, занявшись зарядкой на спортивной площадке средней школы недалеко от вашего дома. Но по мере того, как вы заканчиваете первую треть первого круга, случается нечто ужасное. Вроде у вас что-то с животом. Вроде вас стало мутить. У вас в груди возникает странное чувство паники. У вас такое ощущение, будто вы умираете.

Нет, вы не умираете. Более того, испытываемые вами симптомы, скорее всего, сами по себе не очень серьезны. То, что вы сейчас испытываете, – это сигнал тревоги от гомеостаза. Звучат колокольчики, сверкают лампочки. Внимание! Внимание! Имеются существенные изменения в системе дыхания, частоте сердечных сокращений, метаболических реакциях организма. Прекратите немедленно то, чем вы занимаетесь сейчас!

Напомню: гомеостаз не делает различия между тем, что вы назвали бы переменой к лучшему или к худшему. Он отторгает любое изменение. После двадцати лет сидячего образа жизни ваше тело рассматривает этот режим как «нормальное» состояние. Попытка осуществить изменение к лучшему рассматривается как угроза. Поэтому со спортивной площадки вы медленно возвращаетесь к своей машине, раздумывая над тем, к какой бы другой революции, кроме «революции фитнеса», примкнуть.

Возьмем другой пример – семью из пяти человек. Отец здесь алкоголик, который уходит в запой через каждые шесть-восемь недель. В это время в течение нескольких дней семья переживает муки. Но при этом ее члены не испытывают ничего нового. Эти периодические мучительные состояния уже стали нормой. Но вот отец по той или иной причине перестает пить. Вы сразу подумаете о том, что все в семье этому счастливы. Так оно и есть. Но на время. Гомеостаз способен наносить удары коварно и подло. Существует большая вероятность того, что через несколько месяцев кто-то еще из семьи (например, сын-подросток) совершит какой-то серьезный проступок (например, попадется на торговле наркотиками), в результате чего семья снова начнет испытывать те же муки, которые сопровождали раньше запои отца. Без совета умного специалиста члены этой семьи не поймут, что сын подсознательно занял место отца для того, чтобы сохранить состояние системы неизменным и «нормальным».

Здесь нет необходимости перечислять те способы, которыми системы, организации и страны сопротивляются переменам и отступают назад, когда перемены все-таки свершаются. Достаточно будет сказать, что уровень такого сопротивления соответствует размеру и скорости изменения, а не тому, насколько это изменение позитивно или негативно. Если реформы в какой-либо организации или стране встречают сильное сопротивление, то это означает, что лежащая в их основе идея либо очень правильная, либо очень неправильная. Пустые перемены, бюрократическая возня воспринимаются обществом достаточно легко – и в этом одна из причин того, что у нас их так много. Точно так же мы легче воспринимаем ту форму психотерапии, которая состоит в основном из болтовни. Это происходит потому, что она не приносит никаких перемен за исключением того, что пациент может выговориться. Мы хотим, чтобы наш разум, наше тело, наше общество были едиными и цельными. Мы хотим, чтобы квитанции на оплату поступали вовремя. Для того чтобы выжить, нам нужно постоянство.

Однако перемены все же происходят. Меняются люди. Меняются семьи. Меняются организации и целые страны. Гомеостаз восстанавливается, даже если этот процесс связан с тревогами, болью и разочарованиями. Возникают неизбежные вопросы. Как относиться к гомеостазу? Как сделать более устойчивыми перемены к лучшему? Как относиться к «побочным эффектам»?