Мастиф

Поминки прошли просто, пили мало, закусывали малосольными огурцами и жареной картошкой, хорошее в этом году лето, урожайное. Китайцы съехали сразу — как только Ень, младшая дочь Чжао, достала спрятанный отцом автомат. Китайцы почему-то считали, что Шпак подарил оружие девушке сразу в день знакомства. Старший сын Чжао сказал, что надо уходить, что плохо будет, если узнают… То ли трусливые такие, то ли так выживают… Непонятные люди, невнятные даже, будто из другого мира, храбрости нет ни крупицы. Хотя, брат, эта Ень тебе жизнь спасла и Шпака не бросила. Ты друга-товарища бросил, а она — нет. Вот и думай, бросают русские своих или нет. «Не бросают, — усмехнулся про себя Мастиф. — Кидают. Ты ведь девчонку послал не для того, чтобы она Шпака прикрывала. Ты свою задницу прикрывал. Жить хотел. И вот сейчас — руки-ноги сломаны, а мстить будешь. Даже не мстить, а наказывать. Чтобы знали, за что сдохнут. Все сдохнут. Никого не пощажу. Объяснял, доказывал, убеждал — все без толку. Ничего, еще построит «Новая власть» в старой Сибири лагеря. Будут новые декабристы, новые Достоевские и модерновые Шаламовы и Солженицыны писать, как их, чистых и честных, в говне топили. Только вот знать не будут, что это говно — их собственное. А тебе Мастиф, задача вообще непосильная, первый раз в жизни не знаю, как и подойти…»

Два дня лил дождь, Саша сидел на кресле-качалке около окна, поглаживал винтовку как любимую кошку. Никакого разумного решения в голову не приходило. Можно было действовать только большими массами людей, опять нужны армии, устав, порядок, дисциплина, законы. Глупость, в общем. Хотя вполне выполнимая глупость. Давным-давно, сразу после смерти Андрея квартире Павиных Александр нашел хорошую библиотеку. Книг там было всего два шкафа и три полки, но на шкафах они стояли в два, а где и в три ряда. Там, кроме Ницше, можно было найти и Юнга, и Шопенгауэра, и даже «Книгу снов». Но больше всего Сашу обрадовало, что там, в шкафах, за слоем беллетристики лежала и стояла чудовищная куча справочников и исторической литературы. Откуда Андрюха это все откопал? Да и знал ли он сам, что хранится в пыльных рядах? Женя не возражала, что Александр берет книги стопками, даже помогала заносить на второй этаж.

В первую очередь надо было определится с цифрами. Какова должна быть численность отряда? Богата героями Зимовейская станица… Степан Разин начинал с казаками, с полутора тысячами; закончил с шестью сотнями, из которых половина была татарами. Емельян Пугачев десять тысяч сумел собрать (Мастиф брал только цифры так называемого регулярного войска, которое было разбито графом Голициным под Татищевой крепостью), плюс две тысячи татар в жестяных доспехах под руководством Салавата Юлаева. Мало, двенадцать тысяч тоже мало. Восстание Ивана Болотникова пролистнул — это на самом деле было восстание, а не война. Против дворянства не сражаются, имея в войске союзников-дворян. Что и показала битва у деревни Котлы. Не помог Илья Муромец — Александр с удивлением узнал, что былинный герой жил и в семнадцатом веке, а участвовал во всех трех бунтах. Черт побери, думал Мастиф, я не удивлюсь, если богатырь жив до сих пор. На свете разное случается… Может, его, как настоящего Кощея, в цепи заковали, в подземельях держат, раз он бессмертный. Сказка ложь, да в ней намек. Ладно, проехали.