Читаем Мастодония полностью

Мастодония

Клиффорд Саймак – один из отцов-основателей современной фантастики, писателей-исполинов, благодаря которым в американской литературе существует понятие «золотой век НФ». В начале литературной карьеры Саймак писал «твердые» научно-фантастические и приключенческие произведения, а также вестерны, но затем раздвинул границы жанра НФ и создал свой собственный стиль, который критики называли мягким, гуманистическим и даже пасторальным, сравнивая прозу Саймака с прозой Рэя Брэдбери. За пятьдесят пять лет Саймак написал около тридцати романов и более ста двадцати повестей и рассказов. Награждался премиями «Хьюго», «Небьюла», «Локус» и другими. Удостоен звания «Грандмастер премии "Небьюла"».В этот сборник вошли четыре романа, относящиеся к позднему этапу творчества Клиффорда Саймака. Роман «Мастодония» публикуется в новом переводе.

Клиффорд Дональд Саймак , Клиффорд Саймак

Фантастика / Научная Фантастика / Зарубежная фантастика18+

Клиффорд СаймакМастодония

Clifford D. Simak

MASTODONIA

THE VISITORS

PROJECT POPE

OUT OF THEIR MINDS

Издательство Азбука®

* * *

Читать фантастику – это значит читать Саймака.

Роберт Э. Хайнлайн

Саймак любил людей и верил в них, призывая к духовной общности различных разумов, вне зависимости от количества конечностей или наличия хвостов. Он презирал ксенофобов и шовинистов, верил в торжество здравого смысла. Именно эта вера в лучшее, в то, что «вместе мы преодолеем!», – одна из главных причин, по которой книги Саймака тянет перечитывать даже в наше циничное время. Ведь в самых грустных его произведениях всегда проглядывает наивный, но притягательный оптимизм.

Мир фантастики

Всякий, кто когда-нибудь прочел хоть одну его книгу, не может не полюбить Саймака.

Пол Андерсон

Такие острые идеи, такой мягкий слог.

The Guardian

Я читал Саймака очень внимательно и не мог не отметить простоту и прямолинейность его прозы – как и ее абсолютную естественность. Мне даже захотелось подражать ему, я годами учился писать так же просто и ясно.

Айзек Азимов

МастодонияГлава 1

Где-то заскулил пес, и я, толком не проснувшись, привстал в кровати. В спальню проник призрачный луч рассвета, выхватил из темноты стоптанный ковер, старенький комод, одежду за открытой дверцей гардероба.

– Что такое, Эйза?

Я повернулся, увидел на кровати Райлу и спросил себя, как вышло, что после стольких лет она здесь, рядом.

А потом вспомнил, хоть и смутно.

Снова заскулил пес, теперь ближе, и я понял, что ему больно и страшно.

Мало-помалу я вылез из постели, схватил брюки и поелозил ногами по полу в поисках шлепанцев.

– Это Бублик, – сказал я Райле. – Вчера так и не вернулся. Я думал, он сурка нашел.

Бублик им прохода не дает. Как почует сурка, пиши пропало: до центра Земли докопается, дурья башка. Обычно я забираю его со двора, но вчера приехала Райла, и мне недосуг было его искать.

Я вышел на кухню. Бублик подвывал на крыльце. Я открыл дверь, и вот он, мнется на пороге, а из лапы торчит деревяшка.

Я нагнулся, приобнял его и завалил на бок – посмотреть, что там. Оказалось, в задней лапе у него не деревяшка, а что-то вроде дротика с каменным наконечником. Вернее, не в лапе, а чуть выше, в бедре. Бублик поглядывал на меня и жалобно повизгивал.

– Что такое, Эйза? – спросила Райла, стоя в дверях.

– Поранили его, – сказал я. – Дротиком.

Она быстро вышла на крыльцо, обогнула нас двоих и спустилась по ступенькам на землю.

– Смотри, наконечник проник не до конца. Еле держится.

Схватилась за древко, ловко выдернула дротик, Бублик истошно взвизгнул и снова заскулил. Его била дрожь. Я взял пса на руки и отнес на кухню.

– В зале кушетка, на ней одеяло, – сказал я Райле. – Принесешь? Сделаем ему подстилку в углу. – Повернулся к Бублику. – Ну тише, тише. Ты дома, все хорошо. Мы тебя вылечим.

– Эйза!

– Я тут.

– Это фолсомский наконечник. – Она показала мне дротик. – Как он оказался в лапе у твоей собаки?

– Чей-то неслух отличился, – ответил я. – Пацаны, они же сущие дьяволята.

– Глянь, как он крепится к древку, – усомнилась Райла. – Мальчишка так не сумел бы.

– Одеяло неси, – напомнил я. – Пожалуйста.

Она положила дротик на стол и ушла за одеялом. Принесла, свернула вдвое, встала на колени, постелила одеяло в углу, и я опустил на него Бублика.

– Все нормально, друг, мы тебя подлечим. Ранка неглубокая.

– Эйза, ты не понял? Или не слышал?

– Все я слышал, – сказал я. – Фолсомский наконечник. Был в ходу у палеоиндейцев. Десять тысяч лет назад. Впервые найден в костях доисторического бизона.

– Более того, – добавила Райла, – древко обработано скреблом. По древней технологии.

Перейти на страницу: