Мат

— Нет, вы не понимаете. До конца даже вы это не понимаете. Мы ведь сами не называем это курсом. Мы это называем прививкой. Шоковой терапией для самых талантливых. Это — курс отрезвления, курс очищения перед восхождением на самый верх. Ведро холодной воды после недели страстей. В нашем задании заложено…

— Я понимаю, что в нем заложено, — спокойно повторил голос Майкла.

Голос Кларка кашлянул и замолчал.

— Вы собираете вместе десяток людей, которые привыкли командовать. Матерых, опасных, умных, с фантастическим самомнением. Которые хороши в политике. Которые очень резво идут наверх. Которые не имеют иллюзий о том, что творится начиная с середины пирамиды. И загоняете их в ловушку своим заданием. На самом деле, выборы лидера — это просто декорация. Истинное задание совсем другое — не имея формальной власти над людьми, заставьте их поступиться своей выгодой в вашу пользу. Без каких-либо привычных рычагов. Добровольно.

К пятнице хотя бы некоторые это осознают. И, разумеется, отказываются от такой невыгодной сделки. Тогда на сцене появляетесь вы и произносите речь. Не ту, что вы произнесли сегодня, а настоящую. Которую вы частично произнесли только что. О подлинной власти, о фантоме, о болезни. А под конец вы говорите: вот если бы кто-либо из вас такое сделал, это была бы настоящая власть. Так сказать, квинтэссенция власти. Но никто из вас это сделать не мог, потому что в данных условиях это было невозможно. Голыми руками, дорогие мои, без званий и субординации вы не можете заставить людей даже вытереть нос. Самое страшное, что вы можете сделать с подчиненным — это лишить его работы, тем самым освободив от своей власти, точнее, от ее подобия. Так что поймите это, осознайте это и занимайтесь делом. Играйте в политику сколько угодно, но периодически спрашивайте себя, зачем вы это делаете.

И если ваш искренний ответ будет: потому что власти хочется, вспомните об этой неделе, об этом моменте. О том, как вы прикоснулись к настоящей власти, и о том, насколько она отличалась от того муляжа, который вы видите на работе. И займитесь чем-нибудь другим. Для вашей карьеры это будет лишь полезнее. А хотите власти — ищите ее в других местах. В корпорациях ее просто нет.

Голос Майкла смолк.

— Да, — медленно произнес голос Кларка. — Это вы все правильно сказали. Это вы в точку…

— Я знаю, — все так же бесстрастно ответил ему голос Майкла. — И поэтому еще раз спрашиваю: почему это вас расстраивает? Сорок лет вам уже доказали, что теория идеальна. Аномалии неизбежны».

Эд радостно ухмыльнулся и многозначительно показал Кларку на диктофон.

«— Тем более, — сказал диктофон голосом Майкла, — что это даже не аномалия. Я просто указал вам на слабое звено в организации курса. Поправьте его, замените его — и следующие сорок лет без сбоев вам гарантированы.

— Слабое звено? — с недоумением переспросил голос Кларка.

— Вы спросили меня, собираюсь ли я работать на прежнем месте. Это была, разумеется, не случайность.

— Случайность, — горько усмехнулся голос Кларка. — Хорошо, что вы об этом сами заговорили. Какая уж тут случайность. Все, кроме вас, почему-то считают, что завтра всех вас позовут создавать какой-то фантастический конгломерат. Что победителя поставят всеми командовать. Вас то есть поставят. Они об этом все говорят — кто намеками, кто октрыто. Одним не терпится, другие боятся. Алекс, тот вообще прямым текстом требовал, чтобы я рекомендовал сделать его главным, пока я ему не сообщил, что понятия не имею, о чем речь. Он никак не хотел верить, пришлось показать кое-какие бумаги.

— Алексу?

— Да. А что?

— Ничего. Вы его убедили?

— Вполне. Хотя тот, кто до меня убедил его в обратном, достиг впечатляющих результатов.

Диктофон замолчал.

— Может, вы расскажете, почему только вы ничего не знаете об этом конгломерате? — спросил, наконец, голос Кларка.

— Я не говорил, что не знаю, — ответил голос Майкла. — Я лишь сказал, что никуда не собираюсь переходить. Что же до вашего вопроса, лучше всех на него может ответить Эд».

Щелкнула кнопка.

— Собственно, — произнес Кларк, кладя диктофон на стол, — именно об этом я хотел с вами поговорить.

Он посмотрел на окаменевшего Эда.

— А также об интересных фактах, которыми со мной поделилась Джоан.