Мать извела меня, папа сожрал меня. Сказки на новый лад

Они даже в вальдорфскую школу не устроились! У Кейт в свое время были довольно приблизительные представления об этих школах, но и они нервировали: жонглируют «дьявольскими палочками», играют на блок-флейтах, но, случается, безграмотны. Ей казалось, она помнит, что слышала про мальчика, который мог нарисовать карту всей Монгольской империи, но при этом в девять лет еще палец сосал. Не дело это, верно? Всем рано или поздно придется таскаться в «Севен-илевен» и как-то крутиться в обычном мире. Потому она даже на обзорную встречу не записалась. Но ей никто не рассказывал об эльфийской составляющей. И вот н'a тебе, поглядите, что Рути упускает. Волшебство. Природа. Венки из цветов, летучие шелка для игр, чистая встреча с миром, безо всякого телевизора. Возможность коротать дни, переплетая книги и инсценируя сказки с дивными деревянными зверками, сделанными в Германии.

Одного Рути хочет забрать домой – жирафенка. Загадочным манером они оказались в единственном месте всей эльфийской ярмарки, где есть какая-то коммерция и принимают кредитные карточки. Рути на этого жирафенка даже не смотрит: она бестрепетно сунула его подмышку и уже трогает остальных зверей на столе.

– Ара! – вскрикивает она негромко и тянется к птице.

Кейт обнаруживает второго жирафенка – он застрял между бизоном и пингвином. Хоть существа на столе и представляют животное царство, все они, похоже, из одного очаровательного тупоносого семейства. Малютка-жираф легок у нее на ладони, но когда она переворачивает его и вглядывается в крошечный ценник, прилепленный к пятке, тут же кладет ее на место. Семнадцать долларов! Да на эти деньги целую эльфийскую семью можно месяц кормить. Ноев ковчег, громоздящийся на столе, начинает смотреться несколько зловеще. Дважды два, каждой твари по паре. Все логично.

Как родители-вальдорфцы вообще справляются? Как справляются родители вообще? Кейт протягивает свою «визу».

Она говорит Рути:

– Это очень особенная штука. Вот тебе особенная штука с эльфийской ярмарки, идет?

– Идет, – говорит Рути и впервые смотрит на зверя, который теперь ее. Она знает, что мама любит жирафов: в зоопарке стоит по пять или даже десять минут у вольера с жирафами и толкует про их прекрасные огромные глаза и длинные дивные ресницы. Рути выбрала жирафенка для мамы, раз она их так любит. А еще потому, что знала: мама согласится, а мама не всегда соглашается, например, когда ее спрашивают про «Моего маленького пони». Рути хитрая, но и добрая. Подумала и о маме, и о себе. Ну и потом: на этой ярмарке нету «Моих маленьких пони», она проверила. А жирафенку нужна будет мама. На столе был жираф побольше, и, может, Рути спросит минут через пять, нельзя ли включить его в список подарков ей на день рождения.

– Мамочка, – говорит Рути, – а день рождения у меня до или после Рождества?

– Все зависит от того, что в твоем понимании «до Рождества», – отвечает Кейт, и от этого никакой пользы.

Держась за руки, они уходят с эльфийского рынка и забираются по травянистому склону к громоздкому старому дому на макушке холма; у него пологая крыша и мощные колонны, а из-под карнизов торчат балки, крашенные в зеленый. Кейт догадывается, что здесь когда-то давным-давно был санаторий для богатых туберкулезников, а ныне вот – центр детского самостоятельного обучения.

Садик, в который ходит Рути, размещается в скучной типовой конструкции типа трейлера, засунутого на парковку за корейской церковью. Он, в общем, по-своему милый, и оплетающий его вьюнок несколько все смягчает, а на стенке снаружи нарисованы лесные пейзажи – вместо настоящих деревьев. Да и с парковкой никаких проблем, что всегда плюс, потому как это ж целое дело – привезти в сад и забрать оттуда. В «Колодце желаний» родители по очереди надевают отражающие жилеты и висят на своих «уоки-токи», чтоб хоть как-то справиться с утренними пробками на подъездной аллее! А еще есть мрачный садик Монтессори «Дверь Пока-Пока» при Еврейском обществе – за порог его провожающему родителю переступать запрещено. По философским соображениям, разумеется, но любому, кто видал машины перед зданием, в любое буднее утро запаркованные вторым рядом, предположил бы и практический смысл. Подумать только – было время, когда Кейт почти решилась на этот вариант! Она бы не пережила ужасных расставаний и собственного рева, пока отключала бы аварийные мигалки и отползала прочь по улице.