Мать-Личинка

- Ха, нет. Я уверена, что если бы она собиралась, то уже сделала бы это. Это конец тура, а теперь иди и убери здесь всё.

* * *

Эндрю зашёл в комнату Эбби, выглядя так, словно на него напала стая взбешенных мочалок. Вода в его ведре была молочного цвета, а верхушка швабры представляла собой твердый, липкий шар.

- Этим уродам нужны пояса целомудрия или наручники, - воскликнул Эндрю.

Эбби лежала на животе, виляя хвостом в воздухе, как русалка, и кусала кончик большого пальца.

- А я-то думала, что ты просто рад меня видеть.

Эндрю снял свою грязную куртку и повесил ее на ручку швабры. Он стоял в растерянности, не в силах придумать, что еще сказать. Эбби уставилась на него в ответ.

- Я заставляю тебя нервничать, дорогуша? - на ее губах появилась полуулыбка.

- Ты действительно откусила парню член? - выпалил Эндрю.

Улыбка Эбби расцвела.

- Так вот, что у тебя на уме. Миша обещал кое-что для меня сделать, но отказался, и я откусила его "червячка".

- Ты ведь не откусишь мне член, правда? - спросил Эндрю.

Его голос дрожал так же сильно от того, что он был таким дерзким, как и от того, что он представлял свой член во рту Эбби.

Эбби встала и, покачиваясь, направилась к нему.

- Это зависит от обстоятельств, дорогуша. Ты собираешься дать этой девушке то, что она хочет?

Рука Эбби прошла сквозь решетку и погладила очертания полутвердого члена Эндрю через штаны. Он раздулся до своего полного размера за считанные секунды, как губка, брошенная в воду.

- Чего ты хочешь? - Эндрю застонал.

Он чувствовал ее сырое мясистое дыхание. Это заставило его хотеть ее еще больше.

- У тебя когда-нибудь раньше была "киска" личинки?

Эндрю не мог сказать, что это так.

- Это не похоже на скучную, старомодную, человеческую "киску". Это жадность - настоящая жадность. Она не отпустит твой член, пока не выжмет из него все до последней капли, - Эбби засунула большой палец в рот и долго, шумно пососала его.

Эндрю представил свой член на месте этого большого пальца, и на его трусах начало расти пятно преякулята.

Эбби прижалась к клетке. Ее груди были слишком большими, чтобы пролезть сквозь стальную решетку, но набухший сосок на мгновение попытался вырваться на свободу - пока Эндрю не поймал его ртом и игриво не укусил.

- М-м-м, - простонала Эбби. Затем шепотом, который пронесся от ушей Эндрю к его члену, Эбби сказала: - Она мягкая, как сотня слоев шелка, влажная и теплая, как тропический лес, - oна немного покрутила пальцем вокруг кончика члена Эндрю.

- О, Боже, - выдохнул Эндрю.

Темное пятно растеклось по его левой ноге - прошло много времени с тех пор, как он был так близко к женщине или чему-то, отдаленно напоминающему ее.

Эбби крепко сжала член Эндрю.

- Надеюсь, у тебя есть ЕЩЁ для меня?

Конечно, у него было. Эндрю повозился с ремнем и сбросил штаны. Слишком поздно вспомнив, что вчера вечером съел острую курицу виндалу и все утро попёрдывал. Его трусы выглядела так, будто он чихнул в них, когда ел бутерброд с арахисовым маслом. Притворившись, что это часть его стриптиза, он пнул нижнее белье в темный угол комнаты. Эбби либо не заметила грязных трусов, либо была слишком вежлива, чтобы что-то сказать.

Он засунул свой член и набор очень волосатых яиц в клетку. Эбби потерлась о них, как кошка. Ее мягкая плоть послала толчок удовольствия прямо в задницу Эндрю и в его мозг, что заставило его ноги подогнуться.

- Хочешь её увидеть? - спросила Эбби.

Эндрю так и сделал, даже если бы она была приклеена и выглядела как сэндвич с сыром дневной давности. Нежная, лососево-розовая дырочка открылась в животе Эбби.

Это было самое прекрасное, что Эндрю когда-либо видел, - часть его хотела заплакать. Мать-Природа действительно была удивительна, и какой изобретательный способ отпугнуть незваных гостей. "Киска" Эбби оставaлась вне досягаемости члена Эндрю. Эндрю толкнул его бедрами, но не приуспел. Уже не в первый раз он пожалел, что не стал на пару дюймов больше.

Поддразнивание длилось недолго. Эбби, должно быть, знала, что он не сможет долго держать свою ношу. Она придвинулась ближе. Эндрю ввел в нее свой член; казалось, он скользит по теплому маслу. Когда все пять дюймов были погружены в нее, "киска" Эбби обхватила его, как теплая, дружеская рука, и начала теребить его член длинными, изящными движениями - все по собственной воле. Ни Эндрю, ни Эбби не нужно было двигаться ни на дюйм. Они целовались через стальную клетку. Язык Эбби был агрессивным и доминирующим, ее рот был грубым и мясистым, как менструирующая пизда. Все быстрее и быстрее ее "киска" работала над его членом, пока Эндрю не издал сдавленный крик и не дернулся, как будто попал под град пуль. Измученный, он вцепился в прутья клетки.