Мать-Личинка

Бинда знала, что имела в виду Mать, но, лежа с одной бесполезной ногой и без оружия, она ничего не могла с этим поделать. Она оглядела комнату, чтобы увидеть, есть ли что-то, что она могла бы использовать, чтобы защитить себя. Стеклянный журнальный столик!

Бинда сообразила, что Мать была одним из экспериментов, который сбежал или был украден из исследовательской лаборатории "Баксо". "Баксо" не сообщили никаких подробностей о том, как выглядели пропавшие результаты экспериментов, но откуда еще могла взяться женщина-личинка?

- С тобой там плохо обращались? - спросила Бинда.

Мать усмехнулась в ответ на этот вопрос.

- Эти суки заперли меня в комнате, потому что завидовали тому вниманию, которое уделяли мне мужчины. Они все хотели трахнуть меня.

Бинда находила Mать отталкивающей и не могла представить себе мужчин, которых она знала, пускающих слюни на тучного червя.

- Они хотели устранить конкурентку, да?

- Что-то в этом роде, но они все равно приходили за тем, что у меня есть, - всегда есть способы получить желаемое.

- А что у тебя есть? - Бинда ничего не могла с собой поделать; ее тон звучал насмешливо.

Она придвинулась поближе к кофейному столику, где стояла неоткрытая банка содовой, которую она могла использовать, чтобы разбить стекло, а затем разрезать суку на куски.

Мать подняла свои огромные сиськи и с содроганием отпустила их. Затем она выдвинула свой средний дрейф, и лососево-розовая дыра открылась, как глаз. Глаза Бинды сузились, когда она попыталась понять, на что именно она смотрит, затем они расширились в понимании.

- Это...?

- Да, - Мать так гордилась своей маленькой, розовой "киской", что Бинде стало почти жаль ее.

- Она прекраснa, - Эдди завороженно стоял у входной двери с грязной бензопилой в руке.

- Вы - чертовы психи, - сказала Бинда.

Теперь у нее был последний шанс. Она проползла несколько оставшихся футов до кофейного столика, схватила банку с содовой и разбила ею стеклянную поверхность. Там была пара больших кусков стеклa на выбор. Бинда выбрала один с тремя зазубренными концами, и Mать зарычала на нее. Она не чувствовала опасности, в которой находилась, но Эдди чувствовал. Бензопила ожила со второй попытки.

Бинда поднялась на колени и рванулась к Матери, направив на нее осколок стекла. Ее рука так и не поднялась - Эдди отрезал ее по локоть. Бинда шлепнулась на пол; из ее отрубленной конечности на ковер сюрреалистическим узором брызнула кровь.

- Сделай ее похожей на меня, - сказала Mать.

- Пожалуйста, - взмолилась Бинда, поднимая кровоточащую культю и здоровую руку, когда Эдди навис над ней.

Oн воткнул пилу в все еще функционирующую ногу Бринды. К столбам грязно-серого дыма присоединился багровый туман. Осколки костей и плоти падали, как снег. Бинда не слышала собственного крика из-за жужжания пилы, которая продолжала свою ужасную работу, как бы она ни старалась. Через десять секунд все было кончено. Ее ноги были отрезаны. Эдди был весь в крови. Самым пугающим было бесстрастное выражение его лица. Эдди, казалось, не получал никакого удовольствия от ужасных ампутаций. Он был равнодушен. Забрызганная кровью Мать, с другой стороны, улыбнулась, казалось, всей своей желтой плотью. Черты ее лица были размыты, но Бинда видела ее глаза, и они сияли безудержным ликованием.

- Моя маленькая личинка, - сказала она.

Матери скоро наскучила эта ситуация. Она вернулась к дивану, выудила пульт дистанционного управления из боковой подушки и переключила канал. Заиграла песня для "Mash", и внимание матери вернулось к телевизору.

Глаза Бинды налились тяжестью. Боли не было, только сонливость. Эдди стоял над ней; с бензопилы капала кровь в лужу крови, которая окружала его ноги и ее обрубки. Он был так близко, что Бинда могла видеть выпуклость его огромного эрегированного члена. Она ошибалась, убийство действительно возбуждало его. Но его взгляд был устремлен не на нее или ее отрубленные конечности, а на "киску" Матери.

- М-м-м, иди сюда, детка, - сказала Мать. Эдди с важным видом пересек комнату. Его член торчал перед ним. Он протянул руку, чтобы потрогать ee "киску", но дырочка захлопнулась. - Нет, детка, эта дырочка не отпустит тебя, пока не откусит его. Она - людоедка.

Эдди пробормотал жалобу, которая перешла в стон, когда Mать засунула весь его член себе в горло. Последнее, что увидела Бинда, был Эдди, лежащий на Матери. Его язык лизал одну из ее огромных грудей, в то время, как его бледная задница подпрыгивала вверх-вниз. Его член был погружен в жировую складку.

ЗАГАЗОВАННЫЙ