Мать-Личинка

- Совершенно верно. Это непрофессионально, - руки Осени уперлись в бедра в знак вызова.

- А еще двадцатки с верху хватит? - Майк полез в бумажник и достал двадцатидолларовую купюру.

- Пусть будет тридцать, и мы сможем использовать языки.

Майк добавил десятку к двадцатке и передал банкноты Осени которая схватила их и сунула в карман. Майк провел их к кровати.

Синди подождала, пока Осень выплюнет жвачку и засунет серый шарик себе за ухо. Она обняла Синди за талию и наклонилась для поцелуя. Синди испугалась и упала навзничь на кровать, пытаясь вырваться. Осень оседлала ее. Синди чувствовала, как ее костлявый лобок прижимается к животу. Шлюха уставилась на нее сверху вниз, затем ее открытый рот накрыл рот Синди. Язык проскользнул сквозь плотно сжатые губы Синди и начал метаться внутри, как маленькая рыбка. Вкус, несмотря на мятную жвачку, которую жевала Осень, был фекальным.

- Поцелуй ее в ответ, Синди, - прорычал Майк.

Член Майка был вынут, и он поглаживал длинный тонкий ствол. Это был не тот член, который ей нравился. Он был похож на сосиску в шляпе гнома. Синди высунула язык и совершила ошибку, проведя им по зубам Осени, где он собрал густую, похожую на подливку субстанцию, на вкус похожую на гниль. Она была почти уверена, что почувствовала, как что-то шевельнулось в липкой расщелине, и поспешно отступила. Осень продолжала крепко целовать ее, пока ей не стало скучно, и она выжидающе посмотрела на Майка.

- Давайте начнем эту вечеринку. Как насчет того, чтобы пососать прелестные сиськи Осени, а Синди?

Осень выскользнула из своего красного платья и расстегнула кружевной, выцветший белый лифчик, чтобы освободить две отвисшие груди. С одной капало молоко, как из протекающего крана, в то время, как другая была красной воспалённой и опухшей. Последними Осень сняла трусики. У них была кремовая ластовица и след от фекалий, который тянулся до самого верха пояса. Осень переходила в зиму. Несколько открытых язв, некоторые с кровоточащими корками, были разбросаны по ее телу, а под мышкой был нарыв размером с мяч для гольфа.

- Ты тоже, Синди, - настаивал Майк. Синди разделась, в то время, как глаза Майка метались между двумя женщинами, пока он потирал свой член. - Ты надела мамины трусики? - спросил Майк.

Синди намеренно выбрала самые нелестные трусики, которые у нее были, - шорты. Она не обращала внимания на то, что Майк видел ее в стрингах или без них.

- Соси сиськи Осени, как будто ты голодный ребенок, - скомандовал Майк.

Осень села на кровать и заправила свои длинные волосы за уши, присоединив их к жвачке. Синди села рядом с ней, слюна брызнула ей в рот при мысли о том, что ей предстоит сделать, и она судорожно сглотнула. Она наклонилась, вцепилась в сосок Осени и пососала. Ее рот наполнился молоком. К удивлению Синди, на вкус оно было ничего, как козье молоко, но немного слаще. Она не могла заставить себя сглотнуть и позволить ему стекать по подбородку на грудь.

- О, это горячо, - сказал Майк, проводя одной рукой по влажным грудям Синди, в то время как другой ласкал свой член. - А теперь почини эту титьку. У нее закупорка...

Синди перевела рот на другую грудь. Осень заскулила, как побитая собака от боли, когда Синди начала сосать воспалённую грудь. Ничего не выходило. Майк провел пальцем по заднице Синди. Она сжала булки. Сухой палец шевельнулся, как штопор, и вошел в ее тугой анус.

- Сильнее, - сказал он, скользя пальцем в задницу Синди.

- Вот почему мне нравятся мертвецы, - пробормотала она себе под нос.

Синди сосала сильнее. Что-то твердое, похожее на твердую горошину, попало ей в рот, а за ним последовало густое свернувшееся вещество, по вкусу напоминающее прогорклый заварной крем. Синди выплюнула все это на пол. Онo и былo похожe на заварной крем. Она содрогнулась от отвращения и вытерла рот тыльной стороной ладони. Осень облегченно вздохнула и откинулась на кровать.

Глубокий горловой стон вырвался из Майка, когда он увеличил темп.

- Осень, подними свою задницу в воздух. Синди хочет основное блюдо.

Осень встала на четвереньки и опустила грудь. Синди не думала, что Осень выглядела лучше со спины. Ее спина и зад были усеяны красными пятнами от слишком большого количества времени, проведенного на спине, съеденного клопами и клиентами в убогих гостиничных номерах. Ее "киска" выглядела так, словно она прополоскала бутылку крема - у нее была мать всех дрожжевых инфекций.

- Боже, это, это...

- Твой ужин, - сказал Майк.

Я должна это сделать, - подумала Синди, - подумай об этом парне Бренте, лежащем в гробу. Она закрыла глаза, задержала дыхание и вошла. Ее нос врезался в задницу Осени. Если она знала свою анатомию, влагалище было чуть ниже. Она высунула язык и тут же пожалела об этом. Это было все равно, что сунуть язык в ванну с теплым дрожжевым йогуртом. Ее живот скрутило, и она храбро боролась, чтобы ее не стошнило.

- Давай, поработай там язычком, - скомандовал Майк.