Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество

То новое устроение человечества, которое, по мнению"новоградцев", должно прийти на смену раздираемого войнами и революциями мира, они называли Новым Градом. В отличие от"утвержденцев","новоградцы"дистанцировались от русского национализма, мессианизма и эсхатологизма. Строительство Нового Града, в котором личность не должна подавляться коллективом, народом или государством, они считали несовместимым с насилием над человеком во имя идеи. Поэтому они резко выступали как против коммунизма, так и против фашизма и нацизма. Что касается капитализма, то они критиковали его с обычных для русской мысли позиций – за индивидуализм, эгоизм и бездуховность, но были против социальных революций. Не были им близки и идеи евразийцев, а также монархические идеи, которые они считали попыткой возвращения в прошлое.

Новый Град, по Федотову, – это то, что следует сообща строить, пути в него искать. В религиозном отношении, как отвечал Г. Федотов критикам, обвинявшим"новоградцев"в желании построить все то же"царствие Божие на земле":"Новый Град это не Небесный Иерусалим, это Cit'e Nouvelle – долженствующий сменить разлагающийся мир враждующих между собой империалистических капиталистических государств. Эта цель лежит в пределах истории. Редакция (журнала) не думает отступить от принципа формальной свободы, но отвергает утопизм. У нас еще нет программы. Мы не обладаем секретами спасения человечества. Мы идем от конкретики, изучения действительности"[114].

После отхода от"утвержденцев"именно идеи мыслителей"Нового Града"с их отказом от примата идеологии над личностью и установкой на"конкретику"оказались, вероятно, наиболее близки матери Марии, но близость эту не следует преувеличивать. Во–первых, сами"новоградцы"были по своим взглядам разными людьми, во–вторых,"Новый Град"принципиально и создавался как"форум", а не как журнал определенного политического направления или партии. Что касается матери Марии, то особенность ее позиции среди"новоградцев"определялась, как нам кажется, несколькими факторами. С одной стороны, в отличие от большинства деятелей журнала, она не была сторонницей"христианского социализма"или"христианской демократии". В неопубликованной при жизни статье"Религия и демократия", являющейся отзывом на доклад Ф. Степуна, мать Мария писала, что установка на христианское оправдание демократии сейчас так же неверна, как и установка на христианское оправдание монархии (которую принял Собор в Карловцах)[115]. Главной ошибкой прошлого, с ее точки зрения, являлось именно смешение плана веры, Церкви, и плана общественно–политического. Смешение двух планов бытия было характерно для дореволюционных времен. Тогда Церковь слишком сильно опиралась на государство, и в свою очередь выполняла его задания, что не шло ей на пользу и привело к тому ее состоянию, которое Ф. Достоевский определил словами"Церковь – в параличе". С другой стороны, и революционеры–социалисты (это она знала по себе) воспринимали свою борьбу религиозно:"Со стороны социалистической общественности ошибка заключается тоже в известном историческом навыке: многолетняя борьба, требовавшая колоссальных жертв… способствовала в высшей мере укреплению религиозного восприятия социализма.… Таким образом, ошибка как бы заходила одна на другую. Религия была слишком общетвенно–политична, а общественность была слишком религиозна"[116].

Исходя из горького опыта прошлого, мать Мария возражала своим товарищам:"Говорить о религиозной демократии, как говорит Степун, я бы не согласилась. Наше прошлое – это именно религиозная общественность и занятая общественно–политическими заданиями Церковь", и это прошлое надо преодолеть. Разделение сферы общественно–политической и сферы религиозной, напоминает мать Мария,"это всего–навсего стремление воздать Богу Божье, а кесарю кесарево. И на этом настаивает и Церковь, и общественность". Как мы видим, мать Мария более твердо, чем другие"новоградцы"стоит на позиции изживания идеологизма как религиозного оправдания общественно–политической деятельности.

Кроме отказа от духовного оправдания социализма или демократии, мать Мария отличалась, мы полагаем, от большинства"новоградцев"и своим отношением к понятию"Нового Града". С одной стороны, в стихах, написанных в период сближения с ними, она, как будто, разделяет идею строительства Нового Града:

И будет новый мир и в мире – Новый Град,

Где каждый светлый дом и в доме каждый камень

Тобою, Отче наш, преображенный Лад,

Воздвигнутый из тьмы сыновними рукам. (165)

Но, с другой стороны, учитывая все сказанное выше о взглядах матери Марии, необходимо верно понять, что она понимала под Новым Градом.