Мать наследницы

- Матушка, - в глазах Архана стояли слезы, - пообещайте мне, что с вами все будет хорошо, - прошептал он так проникновенно, что я поразилась тому, как взросло и твердо звучит его голос. Это слова мужчины, но никак не мальчика.

- Это ты пообещай мне, мой родной, что не будешь влезать в неприятности, - он понял, что я говорю о его последней вспышке, после которой пострадал Габриллион. -Пообещай, что будешь учиться контролировать свою силу. Дай слово, что сделаешь все, чтобы остаться здоровым и невредимым.

- Обещаю, матушка, - выдохнул Архан и вновь прижался ко мне, спрятав лицо на груди. Боги Троемирья, как же я люблю его! Этот ребенок - часть меня самой, частичка моего сердца. Если с ним что-то произойдет, я никогда не прощу ни себя, ни Пита. Больше всего на свете мне хотелось остаться, наплевать на решения мужа и пойти против него, но где-то в глубине души некая сила не позволяла этого сделать. Нужно уехать. Именно сейчас, именно в этот момент времени меня не должно здесь быть. Архан сильнее меня, он справится. Рядом с ним находится его могущественный отец, который сотрет в порошок любого, кто покусится на его наследника. Только эта мысль утешала мою боль от разлуки с сыном.

Этим вечером мы с Арханом не расставались. Я не собирала вещи, как просил Пит. Я неотрывно была возле сына. Лишь уложив его в постель, убедившись, что мой ребенок крепко уснул, я осторожно вынула свою ладонь из его цепких пальцев и, скрепя сердце, вышла из его спальни. На глаза наворачивались слезы, но мне хватило мужества сдержать их. В конце концов, мы расстаемся всего на одно лето. На одно бесконечно долгое лето.

- Госпожа, Его Величество требует вас к себе, - присела в реверансе служанка, когда я вышла из детской спальни.

- Что ему нужно? - насторожилась я. Время за полночь, весь дворец спит. К чему ему звать меня в столь поздний час?

- Его Величество пришел в себя, - девушка метнула в меня настороженный взгляд. - Он хочет узнать, что произошло в столовой. Ничего не помнит.

- О, боги Троемирья, - вздохнула я, устало потирая переносицу. И что мне ему сказать? Правду, как просил того Пит? Правду о том, что мой сын, рожденный от сильнейшего мага, начинает входить в силу и его лучше не провоцировать? Придется объясняться, иного выхода нет. - Можешь быть свободна, - с этими словами я вышла из покоев, направившись в царскую спальню. Чует мое сердце, что разговор предстоит непростой. Пожалуй, радует только одно - врать больше не придется. Пора Габриллиону узнать хотя бы часть правды.

Стоило мне спуститься на этаж, где жил царь, как в конце коридора замаячила фигура Серпенты. Женщина явно очень нервничала, переминалась с ноги на ногу, заламывала руки и металась от двери к двери. Что, неужели все настолько серьезно? Я думала, царь лишь немного ударился головой. Уж кому-кому, а ему такая травма ничем не грозит.

- Что у вас произошло?! - едва завидев меня, Серпента бросилась вперед с таким неадекватным взглядом, словно царь умер. - Как мог взрослый мужчина получить такую травму?!

Женщина замерла в полушаге от меня, дыша как после долгого бега. Черные пряди выбились из аккуратной прически, под глазами расползлась паутинка ранних морщин. Выглядела она так, словно не спала несколько ночей.

- Во-первых, не смей повышать на меня голос, - холодно осадила я её. Пусть мы одни, но я не позволю так с собой разговаривать, даже несмотря на ее состояние. - Во-вторых, люди твоего положения не смеют требовать от меня никаких отчетов. Да, ты любовница царя и его фаворитка, но я - его законная жена, мать его наследника. Помни свое место, - я смерила графиню презрительным взглядом и, обогнув её, молча вошла в царские покои. Серпента даже не обернулась, продолжая стоять, сжав кулаки в бессильной злобе.

Габриллион лежал в постели с перевязанной головой. Его лицо не пострадало, но вот затылку здорово досталось. Лекари суетились в углу, смешивая какие-то снадобья, а его царственное величество смотрело на меня со смесью презрения и ненависти. Едва мой взгляд коснулся оплывшего лица, как я испытала укол сожаления от того, что этот мужчина все еще жив. Боги, как же я его ненавижу...

- Что произошло? - с порога потребовал царь ответа своим скрипучим голосом. - Почему я ударился о стену.

- Тебя как будто что-то толкнуло, - пожала плечами я, равнодушно смотря на раненого мужчину. - Ты подлетел в воздухе и врезался в стену.

- Издеваешься, да? - губы Габриллиона искривились в презрительной усмешке.

- Вовсе нет, - спокойно покачала головой я. - Ты разозлил Архана своими грязными высказываниями, вот ребенок и проявил.. .себя.

- Что ты несешь?! - прошипел царь, с трудом удержав оскорбления в горле. - Как пацан мог подбросить меня в воздух?! Ты хоть понимаешь, какую ерунду смеешь произносить в моем присутствии? Дура! Да как с такими куриными мозгами ты могла кормить нищих?!

- Наш сын владеет магией, - произнесла я заветные слова, и в комнате повисла тишина. Царь смотрел с недоверием, но откровенного презрения в нем поубавилось.