Мать не одиночка

— Вот кольцо, как думаете? Подойдёт? — размера ж я не знаю, а нервяк всё хлеще и хлеще и мысль та бредовая опять в голове гуляет, что Ирка откажет мне.

— Даа. В самый раз! — тёща на кольцо почти и не глянула, в спину только толкнула меня, поторапливает.

— Ну всё! Я пошёл! — оторвался от её руки, что в спину меня тыкала.

Только дышать не забывал, об остальном уже старался не думать. И сердце опять дебоширит в груди моей, голова опять едет. Быстро дверь исписал, бред, конечно, но другого уже не будет. В Родник я Ирку увезти не успею, а она и ждать не станет.

Зашёл в комнату к спящей Пчёлке. Спит такая сладкая, руки под щекой, а волосы даже не распустила. Будить её звездец как не хотел, даже подумал до утра подождать, но потом понял, что не смогу. И так опоздал на год считай, куда ещё ждать?

А Ирка вредная такая, из-за того, что спать ей не дал, так и представил её вредней раз в десять в скором времени. Кое-как лежать заставил и слов моих она ни хрена не поняла. Ни про Родник, ни про номер. Какое-то разочарование и отчаяннее накатило на меня. Что я чет блядь не так делаю, зря я это всё затеял. Надо было тупо на колено с кольцом в коробке, а у меня даже коробки нет. Хотел от души, чтоб даже Пчёлка плакала от радости, а она даже не поняла ничего.

Открыла глаза, как я просил. Протянул ей это кольцо. И ничего. Стою как идиот на кровати, на коленях. И ни хрена сказать не могу. Где моя лихая способность слова влёт подбирать?! Не мог! Ком встал в горле оттого, что я всё запорол. Впервые в жизни, единственный раз предложение делаю и так всё по-уродски выходит. А Ирка же ещё да не сказала.

Тишина оказывается может убивать. С каждой секундой этого Иркиного молчания помирал на пару лет.

— Мм. — только после это её мычания до меня дошло, что я ей ничего и не предложил, а сейчас и не могу уже сказать.

— Замуж… — выдавил из себя одно слово и заткнулся, потому что Иркиных слёз от счастья хотел и не получил, а сам сейчас разревусь от несчастья.

— Я согласна! — крикнула, ладонь мне поцарапала даже, когда кольцо схватила и повисла у меня на шее.

На той самой, за которую я так переживал год назад, а сейчас готов Ирке подушечку подложить, чтоб мягче ей на этой шее сиделось. Если ни ей, то и на кой она нужна тогда?

И пока я соображал, как бы не разреветься позорно при Ирке, на мою шею посыпались её поцелуи. Сразу и вздохнул с облегчением и осознал, что да мне сказала Пчёлка моя. Да!

Никогда бы не подумал, что так рад буду стать мужем! И я сдержался, а вот Ирка всё же расплакалась.

****

Ирка от шеи переметнулась к губам с жадным и долгим поцелуем, пальцами в волосах моих закопошилась. Пытка. Давно бы разложил Пчёлку на кровати, а сейчас зассал как пацан малолетний, потому что ни в зуб ногой, можно ей беременной? А желание только растёт, ещё воспоминания, как мы в триста первом отжигали масла в огонь подливают.

— Ир. А нам можно? — не выдержал, спросил её прямо, пусть лучше сейчас обломает, и я пойду договор перечитывать на поставку оборудования от немцев, больно много там шрифта мелкого, а юристы могли чего и пропустить.

— Тебе мама сказала? — Пчела задохнулась от возмущения.

— Если честно, то ещё вчера. — прижал её крепче к себе на всякий случай, а то вдруг побег удумает.

— А мне почему не сказали? — Ирка надула губы, а у меня даже эта её манера дуться вызывает восторг щенячий.

— Я думал, что успею тебя в Родник увезти, а ты сама догадалась, я не успел. Но ты себе только не надумай чего, я раньше ещё хотел, когда не знал про ребёнка. — был максимально честен с ней, но Ирка ужом завертелась в моих руках.

— Ваня я лечь хочу, мне так неудобно стоять, коленки затекли. — пояснила Пчёлка, когда поняла, что я не отпущу её.

— Я думал ты сбежать хочешь. — лёг с ней вместе, притянул её к себе, а она устроилась под боком поудобней.

— Куда я от тебя денусь? Люблю я тебя Ваня. — Ирка в любви призналась, хотя так сказала, словно призналась, что у неё бородавка на попе.

Хотя я та ещё короста липучая и Ирке нервов помотал, справедливо всё!

— А я тебя люблю Пчёлка моя. — как же хорошо прижимать к себе любимую женщину и признаваться ей в своих чувствах.

Ирка тут же перебралась повыше, сегодня вся инициатива на ней, я торможу пришибленный всем происходящим. Поцелуйчики — это, конечно, хорошо, но Ирка на мой вопрос так и не ответила. Вместо ответа мне были её ловкие руки. Оглянутся не успел, как Ирка за поцелуем мне рубашку расстегнула.

— Я так понимаю нам можно да? — уточнил, а то, как Буратино мне лежать совсем неинтересно, а на активные действия я хочу добро от Пчёлки своей получить.

Чтоб потом претензий не предъявила, что я её опять не спросил.

— Я хорошо себя чувствую, беременность не болезнь. — сердито ответила Ирка, злится на меня, что я весь романтизм порчу своей неуверенностью.

— Ну тогда иди ко мне! — целуя, сгрёб её в охапку, попутно избавляясь от одежды.

— И вот это нахрен. — стянул с Иркиных волос резинку, люблю её бабинку на голове, но днём, а не в кровати.