Мать-одиночка для Темного князя

— Божечки, когда они все наконец уедут, — Лена лежала на кровати в позе морской звезды, выброшенной безжалостной волной на берег, одетая, и устало смотрела в потолок. — Скажи мне, пожалуйста, что завтра это мучение прекратится.

— Увы, — Арчибальд наклонился, — повернись, я расшнурую платье.

— Не хочу. Мне и так хорошо. И вообще, что значит… Арчи!

Арчибальд не ответил — он был занят разглядыванием женских прелестей, на этот раз не прикрытых ничем.

— Совесть есть?! Куда ты его дел?!

— Переместил в шкаф. Магией, да. Давай сменим тему.

— Арчи!

Арчибальд видел, что возмущалась Лена только ради приличия, а потому очень скоро оба они познали радость плотской любви, как любила выражаться его бабушка.

— И что будет после свадьбы? — отдышавшись после бурного секса, спросила Лена, лениво выводя пальцем узоры на груди Арчибальда.

— Двое суток нам придется прожить с ними под одной крышей, а потом нас ждет усадьба вдали от города. Недели на две.

— Нас? — палец сместился к животу.

— Двоих.

— А дети?

— Их на этот срок заберет к себе твой отец, они поживут немного вместе с демонами и дварфами. Надеюсь, подземное царство они не взорвут. Лена!

— Что? — невинно похлопала она глазками. — Тебе меня возбуждать можно, а мне тебя — нет?

Ночь вышла бурной.

Лена проснулась с ощущением приближающейся катастрофы. Что-то должно было случиться, что-то такое… «Свадьба, — вспомнила она, — я же замуж выхожу!»

— Почему трясется кровать? — сонно спросил только что храпевший рядом Арчибальд. — Кто ее трясет?

 Лена молчала: ее била нервная дрожь, говорить не хотелось.

— Что за… Лена! Да не трясись ты.

— Свадьба.

— Что «свадьба»?

— Сегодня. Свадьба.

— И что? Из-за этого надо мешать мне спать?

Лена, не глядя, стукнула этого умника. Попала по ребрам, услышала сдавленную ругань на незнакомом языке. День начинался просто великолепно.

Лена не запомнила, чем завтракала. Служанки принесли тарелки, она что-то прожевала, скорее механически, чем осмысленно. Детей не было слышно — мама, кое-как достучавшись до сознания Лены, сообщила, что до церемонии бракосочетания они с вампиром, другом Арчибальда, и Асмортусом тренируются «как взрослые» на заднем дворе. Лена кивнула. Под присмотром — и ладно. В данную секунду она могла думать только о приближавшейся свадьбе. Первая, сумбурная, привела к трагедии. А если и вторая… Тоже… Руки подрагивали, в голове не было ни одной приличной мысли. Лена боялась до дрожи.

Равнодушным взглядом окинув в зеркале красавицу блондинку в подвенечном платье, белоснежном, украшенном лентами, драгоценными камнями и живыми цветами, Лена влезла в молочного цвета туфли на невысоком каблуке и умоляюще посмотрела на мать, уже стоявшую рядом с темно-фиолетовом платье длиной до пола:

— Может, не надо?

— Поздно, — хмыкнула та, — раз уж дорогой зятек выбрал тебя единственной, будь добра, соответствуй.

Зятек не выбирал. Соответствовать Лена не хотела. Но по лестнице пришлось спускаться, причем не на первый этаж, а ниже, в подвал, где находилась небольшая комната, служившая храмом.

Шла Лена, неохотно переставляя ноги, в глубине души надеясь упасть на полутемной лестнице и свернуть себе шею. Тогда и замуж выходить не надо будет.

Где-то в глубине души она предчувствовала «сюрприз». Не могла свадьба с ней в роли невесты пройти гладко. Никак не могла.

В комнату, украшенную искусственными цветами и шарами, ярко освещенную магическими светильниками, Лена вошла, как на плаху.

Арчибальд вместе с отцом Лены и гостями ждал у алтаря — черного гладкого камня, который должен был принять их клятвы. Мужчины — в камзолах, рубашках, штанах, женщины — в платьях. Вот и все, что запомнила Лена, подходя к камню.

— Положи руку на алтарь, — приказал отец.

Лена повиновалась. Ладонь приятно холодила прохлада камня. Арчибальд что-то говорил, Лена повторила за ним нужные слова. Камень потеплел, видимо, принимая их клятвы.

— Теперь вы — муж и жена, — услышала Лена, и комнату вдруг накрыла покрывалом тьма.

«Люблю свои свадьбы», — подумала Лена и потеряла сознание.

Глава 35

Руки милой — пара лебедей —

В золоте волос моих ныряют.

Все на этом свете из людей

Песнь любви поют и повторяют.

Пел и я когда-то далеко

И теперь пою про то же снова,

Потому и дышит глубоко

Нежностью пропитанное слово.

Если душу вылюбить до дна,

Сердце станет глыбой золотою.

Только тегеранская луна

Не согреет песни теплотою.

Сергей Есенин. «Руки милой — пара лебедей»

Очнулась Лена на широкой, застеленной нежно-зеленым шелковым покрывалом кровати в хорошо освещаемой солнцем комнате. Туалетный столик возле распахнутого настежь окна, шкура непонятного животного на полу вместо ковра, гобелены на стенах — явно спальня, причем женская.

— Это как это я сюда попала? — нахмурилась Лена, поднимаясь и садясь на мягкую перину. — Снова портал, что ли? И где все остальные? Меня что, похитили? Прекрасно, просто прекрасно. Всегда мечтала быть похищенной с собственной свадьбы.

Разговаривая сама с собой, Лена встала, размяла руки и ноги, подошла к окну.