Мать Печора

Открыли собрание. Выступили заведующие пунктами Носовой, Зеленого, Коряговки, Осколково. Рассказали и бригадиры о своей работе. Председатели колхозов отчитались перед рыбаками, как была проведена посевная, как идет сенокос, силосование, сколько выдоено молока, сбито масла, наварено сыра, выращено телят. Председатель колхоза «Харп» Василий Семенович Хатанзейский помянул про работу на оседлой базе в Коряговке, про холмогорских коров, про большой огород, а больше все про оленей говорил — он недавно из стад приехал. Рассказал он, как прошел перегон оленей с зимовок в кожвинских лесах к морю, как провели отел, сколько народилось оленят, каков отход оленьих телят, велико ли теперь поголовье оленей. И каждый процент, какой поминал Хатанзейский, мерялся на сотни оленей, а оленьи стада — на большие тысячи.

— Пахали мы в этом году трактором, из МТС брали, — сообщал мой брат Алексей про голубковский колхоз. — За войну своих трактористов вырастили Володю Маркова, да мою девку Ганьку, да Бабикову Марину. Нынче все трое управляются с трактором, что твои механики. Огородишко нехудой получился. Полеводка наша Ефросинья Коротаева — боевая женка. Репы, да картошки, да редьки и колхозу и на рынок хватит.

Переселенцам своим голубковцы пять домов выстроили, на десять семей. Каждой семье по корове дали. Сенокос ходом идет: двум косилкам да двум грабилкам покою не даем. Силосу три ямы заготовили. Людей теперь у нас прибыло, так колхоз разрастим. Надо только нашим бригадирам здесь покрепче учить переселенцев рыбацкому делу.

Кто про свои неполадки промолчал, вспомнил о них секретарь райкома. Взял Талеев слово — и давай вычитывать. Все рыбацкие недоглядки да промашки у Талеева на виду да на счету: что самим рыбакам не видно, он уже давно увидел; о чем было не думано, давно подумал.

Успел он откуда-то узнать, что светлозерцы с голубковцами только сегодня в соревнование вступили. В упрек поставил светлозерцам, что их председатель до теперешней поры ни разу не приехал ко своим рыбакам.

Не понравилась Талееву и речь Хатанзейского: больно уж было в «Харпе» все чисто и гладко и швов не знатко.

— Отел-то в оленях ранний был? — спрашивает он Хатанзейского.

— И ранний и дружный! — весело говорит председатель «Харпа».

— Телята-то небось и сейчас уже большие?

— Что твои нелюку, — еще веселей отвечает Хатанзейский.

— К осени-то вовсе вырастут?

— Как не вырастут! — соглашается тот. — От больших не отличить будет.

И видно, что ему по сердцу пришлись вопросы секретаря.

— Этак они к осеннему гону как раз подоспеют? — все ласковей спрашивает Талеев. — К новой весне ни одной сырицы[43] не останется? Пожалуй, «Харп» на первое место выйдет? План оленеводства вдвое выполнит?

Хатанзейский и вовсе растаял, только успевает ответы давать:

— Подоспеют!.. Не останется!.. Выйдет… Выполнит!..

А Иван Филиппович теперь коровами интересуется. Спрашивает он, сколько в Коряговке коров отелилось, как телята растут. Выходило по ответам Хатанзейского, что на колхозной молочной ферме дела идут еще лучше: телят много, ухаживать за ними ненки-доярки не хуже русских научились, за сутки теленок без мала на килограмм прибывает.

— К осени-то этак и вовсе на больших сойдут? Можно будет нового приплода от них ждать?

— Что я, вовсе глупый, что ли? — рассердился председатель. — Да наш зоотехник меня повесит за такое дело…

— За какое дело? — удивляется Талеев.

— Да кто мне разрешит породу мельчить! Холмогорская ведь порода-то…

— А кто тебе разрешал мельчить породу оленей? — говорит секретарь райкома.

И только тут смекнул Хатанзейский, к чему клонил Талеев. А Талеев объясняет:

— Осенью в оленьих стадах начнется гон. Телята пасутся вместе со всеми оленями. На будущую весну важенки недоростки будут иметь уже своих телят. Сколько таких важенок гибнет от нерастёла, ты, товарищ Хатанзейский, не хуже меня знаешь. Сколько телят мертвых родится? А и выживут — будут они мелкие да больные. По приросту «Харп» на первое место выскочит, а на самом деле весь план оленеводства рушится. Через год-два-три стада измельчают, олени выродятся. Что же это, как не очковтирательство? — спрашивает Талеев.

Хатанзейский молчит.

— Это самый настоящий обман государства, — говорит Талеев.

— Что же мне делать? — спрашивает председатель «Харпа».

— Отдели их в особое стадо.

— Силы не хватает. И сейчас-то едва справляемся. Оленей беда много.

— Тогда вот что. Поезжай в Нарьян-Мар на зональную станцию и скажи: пусть они что хотят придумывают, а чтобы ни одного случая ранней стельности в стадах не было. И помни, что оленью породу тоже не портить, а улучшать надо.

Председателям колхозов да бригадирам советует Талеев не забывать про политическую работу. И опять светлозерцев в пример приводит.

— Мне, — говорит, — Сядэй рассказывал, что там сами рыбаки дружной семьей живут и других за собой тянут. И беседы, и читка газет, и радио все у них поднимает людей на выполнение плана.

— На перевыполнение, — поправляет его Матвей, а сам улыбается.