Мать Сумерек

Оставшись удовлетворенной увиденным и проверив сводки и донесения о поступлениях рабов, Бансабира, прихватив еще несколько бумаг, которые решила прочитать уже в чертоге, вернулась к Бугуту. Поездка заняла несколько дней (они и впрямь на обратном пути заехали еще разок на мыс над Северным морем). Там воссоединились с Иввани, остатками «меднотелых», и подданными Черного танаара. Поблагодарили Бугута с Матой за гостеприимство и выдвинулись в фамильный чертог.

* * *

Юдейр, укутанный в темно-серый плащ, от которого сливался со стенами, выложенными из угольного цвета кирпича, наблюдал с одного из парапетов крепости Бугута, как отъезжала Бансабира.

На днях он пробовал проследить за ней, когда танша выезжала от Бугута в неизвестном направлении, но совсем скоро Юдейр каким-то образом ухитрился потерять след. Уперся в сплошной отвесный утес: битый час кружил вокруг так и эдак, пытался понять, что произошло. Не мог же он проспать вместо одной ночи, и то неполной, двое суток, что следы танского отряда начисто замело. Но Бансабира будто нарочно чувствовала, что за ней следят — и исчезла посреди ночи без всяких зацепок.

Неспроста. Неспроста у танши такой отчаянный интерес к северу. Или все дело в крови? В том, что Бану настойчиво пытается стать своей среди людей, родство с которыми утратила за время взросления?

Юдейр сомневался. Как и во всем, что делал теперь.

Слишком трудно пока было придумать, как действовать между этими двумя — Гором и госпожой. Рука твердая у обоих, и как бы уверенно Юдейр себя ни чувствовал, сойтись в схватке с Бансабирой по-прежнему не решался.

За годы во главе разведки Бану Яввуз, блондин укрепился не только характером, но и памятью, и последняя хранила немало воспоминаний о танше, которая в дни Бойни не гнушалась ничем. Столкни их с Гором лбами — непонятно, чем кончится.

* * *

Время шло.

Глава 7

Когда Агравейн заявил, что отправится на Ангорат вместе с Шиадой, Удгар ударил сына по лицу.

— Ты не можешь срываться за ней всякий раз, как кобель!

— Она моя жена! — настоял король.

— Она — Вторая среди жриц. И делает, что должна. А ты — король, так что бери пример, и делай, что положено королю Архона, Агравейн!

— То есть, следи за своей королевой? — подначил король.

— Не огрызайся.

Агравейн сцепил зубы, зашагав взад-вперед посреди просторного кабинета.

— Ты даже представить не можешь, как меня трясет при одной мысли, что она едет туда к Нэлейму осеннего равноденствия. Такое чувство, будто то, что наш брак освятил верховный друид, больше не имеет никакой силы. О!

— Агравейн, — Удгар нагнал сына, положив на плечо руку. — Ты должен был предусмотреть это, когда выбрал её.

— Я её — или она меня? — усмехнулся Агравейн совсем горько. — Я как больной, отец, — Агравейн сник, всхлипнув, пожав плечами. — Честное слово, как больной! — повторил он.

«Я вижу».

Удгар не стал говорить вслух. Он действительно не помнил Агравейна таким, каким сын стал после женитьбы на Шиаде — взвинченным, вечно настороженным, мрачным. Рядом с королевой мужчина расцветал, без неё чах, как самый неприспособленный оранжерейный куст без солнца.

Удгар обнял сына. Агравейн отозвался мгновенно, возвышаясь над ссыхающимся отцом на полголовы. Удгар потрепал по спине и спросил:

— Что у вас произошло?

Агравейн вздрогнул. Чуть отстранился, поглядел на отца недоверчиво.

— Я… не то, чтобы произошло, — уклончиво ответил сын.

— Но ты боишься, что произойдет, — Удгар не стал настаивать и отошел от короля.

— М-м, — Агравейн кивнул.

Удгар по старой привычке безотчетно уселся за главенствующее место за столом короля. Сел, огляделся по бумагам — так все незнакомо. Потом опомнился:

— Ох! — засмеялся Старый король. — Прости-прости, я что-то растерялся.

Агравейн только махнул рукой: пустяки. Удгар все равно правитель гораздо больше, чем он сам.

— Так чего ты боишься? — напомнил отец.

— Я… — Агравейн по-прежнему отказывался смотреть отцу в глаза. — Не могу сказать.

— Агравейн, — настойчиво позвал Удгар. — Я могу помочь.

Король мотнул головой.

— В таком толком и не признаешься.

Удгар длительно оглядел сына — с головы до ног и обратно. Вдумчиво кивнул.

— Вот значит, как. Что ж, не думаю, что Нелла потребует от Шиады какого-то участия, зная её нынешний статус. Чем-чем, а безумством Первая среди жриц не грешила никогда.

— Не сомневаюсь в этом, — отмахнулся Агравейн, снова зашагав туда-сюда.

— Тогда неужели ты сомневаешься в женщине, за которой гонялся так долго?

Агравейн, наконец, остановился. Поднял на отца глаза, горящие безумством ревности:

— Глупо, да?

Удгар вздохнул:

— Глупым было жениться на Второй среди жриц. Будь она просто любой другой служительницей культа, даже главой храма Нанданы, клянусь, было бы меньше сложностей. Но она — следующая храмовница, и её обязанности там больше, чем здесь.

— Но там — проклятый Артмаэль!

Вот, в чем все дело, качнул головой Удгар.

— Стало быть, все дело в друиде. И, кстати, дальнем родиче, — вдруг сообразил Удгар, вспоминая, через кого из родственников дом Тандарионов был связан с главой храма Шиады.

— Плевать я хотел на родство! Ему нравится Шиада!

Удгар захохотал: