Читаем Мать сыра земля полностью

- Официальная версия не лезет ни в какие ворота. Состав с мазутом стоял под виадуком поперек, а не вдоль, и взрыв повредить три опоры одновременно не мог. Перестрелка, предшествовавшая взрыву, явно указывает на действия бандформирований, наводнивших город. Сколько еще времени понадобится властям, чтобы добиться порядка и спокойствия? Ни для кого не секрет, что свою беспомощность власти прячут за благими намерениями не поднимать паники среди населения.


Мы сидели за столом, втроем вбивая в голову Первуне содержание букваря: дело для нас было новым, неосвоенным. Моргот кинул на стул полиэтиленовый пакет, прошел мимо телевизора и проворчал:

- Бараны. Мазут вообще не взрывается, ни вдоль, ни поперек.

- А почему, Моргот? - тут же спросил Первуня.

- Скорость горения низкая, - ответил Моргот и захлопнул дверь в каморку.

Первуня остался сидеть с открытым ртом: он был уверен, что все поймет, если хорошо подумает. Он очень серьезно относился к ответам Моргота. Нет, Моргот над ним не издевался, он просто не утруждал себя размышлениями о том, что может понять семилетний ребенок, а что еще нет.

Мы, конечно, тут же полезли в пакет и обнаружили в нем бананы, груши, виноград и йогурты. Моргот через некоторое время выглянул из каморки и спросил, нет ли у нас чистой тетради. А когда ее не нашлось, послал Силю в магазин.

Он просидел за столом целый день, до позднего вечера: что-то писал. Это было для нас новым - обычно Моргот читал, а писал очень редко. Ближе к ночи к нам пришел Макс, но Моргот не вышел из каморки, даже когда мы хором заорали: «Непобедимы!»

Первуня заглянул к нему и сказал:

- Моргот, к тебе пришел Макс.

- Я слышу, - только и ответил он, не поднимая головы.

Макс расположился за столом и словно не заметил отсутствия Моргота: поставил чайник, достал из сумки пирожки - его мама пекла пирожки, и он частенько нас угощал, - а потом выложил на стол целую стопку книг, старых, потрепанных.

Он успел выпить чаю и поболтать с нами о нашей жизни, когда Моргот наконец соизволил выйти к столу.

- Здорово, Морготище, - Макс улыбнулся ему радостно и хитро, гораздо приветливей, чем в прошлый раз.

- Пошел к черту, - почему-то ответил Моргот.

- Да ладно. Пирожка хочешь?

- Не надо думать, что меня интересует жратва в качестве поощрения. Гипогликемия прошла у меня в двадцать лет, - Моргот хмыкнул, сел за стол и откусил сразу половину пирожка с капустой.

- Рассказывай! - Макс налил ему в чашку заварки.

- Чайку попьем и пойдем прогуляемся.

- Да ну? - Макс окинул нас взглядом.

Моргот кивнул:

- Рука отваливается и башка трещит.

- Труженик, - Макс ему подмигнул.

- Пошел к черту.

Моргот хлебнул из чашки и тут же заинтересовался книгами, сложенными на краю стола, - перебрал, кивая, все по очереди, а потом позвал меня:

- Килька! Все эти книжки прочитать вслух, понятно? Даю по три дня на каждую. После этого - мне пересказать. Ты все понял?

- Конечно!

Моргот покупал нам книжки, но из всех только я один любил читать, ну, еще пытался приобщить к этому Бублика. Идея прочесть книжки вслух мне очень понравилась: мне было обидно, если я не мог поделиться прочитанным с остальными. Книжки мы тут же потащили в наш угол, на кровати, - Моргот все равно погнал бы нас в постель.

Они с Максом попили чаю, разговаривая ни о чем, а мы, взяв себе по штуке, лежали в кроватях и «читали»: все, кроме меня, рассматривали картинки. Это были детские книжки про войну, совсем старые, в одной на первой странице значился шестьдесят первый год.

Книжка неожиданно меня захватила, и когда все давно уснули, а Моргот с Максом ушли гулять, я все читал и не мог остановиться. Время летело незаметно, прошло не меньше часа, прежде чем я услышал на улице голос Моргота; я испугался и выключил бра - мои родители ругали меня, если я читал по ночам.

- И как, ты разобрался? - спросил Макс, в темноте натыкаясь на мусорное ведро у входа.

- Нет, Макс, - Моргот захлопнул дверь, - надо было лучше учиться. Нет, формулы знакомые, что-то, конечно, понятно… Но только какие-то детали. В общем, это не для моих мозгов. Это должен смотреть спец, физхимик. Давай еще чайку - что-то я весь день просидел, как дурак, даже пожрать забыл.

- Все переписал?

- Да. Надо бы сделать еще копии…

- Сделают, не беспокойся, - Макс сел за стол и включил лампу: Моргот любил уют, и над столом висела лампа в зеленом абажуре. Только зажигали ее редко, ночью.

- Как думаешь, стоит этим заниматься? - Моргот развалился на стуле, как всегда закинув ноги на табуретку.

- Крути эту девочку, секретаршу. Мне кажется, она очень многое может достать и узнать.

- Не уверен.

- Все равно крути. Если Кошев сделал снимки с чертежей - значит, у него есть чертежи, и эти чертежи, скорей всего, на заводе. Может быть, она найдет место, где находится цех.

- Я и так знаю: на юго-западной площадке.

Перейти на страницу:

Все книги серии Писатели Петербурга

Черный цветок
Черный цветок

В городе Олехове не казнят преступников, их превращают в «ущербных» при помощи волшебного медальона. Но однажды сбудется пророчество и… «Харалуг откроет медальон». Когда-нибудь сброшенный в болото труп подымется из глубокой трясины, отряхнет налипшую на лицо грязь и, пошатываясь, ощупью двинется через лес… Так? Нет, все будет проще и прозаичней. Но тем, кто владел медальоном, не помогут ни городская стража, ни стены их сказочных замков, ни своры собак…Есеня Жмуренок по прозвищу Балуй ничего не знает о Харалуге - ему всего шестнадцать лет, он гуляет и забавляется, пока волшебная вещь не оказывается у него в руках. От простодушного желания «сделать всех людей счастливыми» до осознания того, что открытый медальон не принесет людям счастья, Есене предстоит пройти долгий путь: нехитрая на первый взгляд история ставит вопросы, ответы на которые можно искать всю жизнь.

Ольга Леонардовна Денисова

Фэнтези

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука