Мать сыра земля

- С теми, кто с автоматами…

- С миротворцами, что ли? - Моргот рассмеялся.

- Кончай издеваться. Как люди выходят на Сопротивление?

- Понятия не имею. Ни разу не думал об этом. Вербовочных пунктов в городе тоже не встречал. Может быть, их надо искать в лесах? О! Дай объявление в газету: хочу вступить в Сопротивление!

- Громин, я уже сказал, ты можешь смеяться.

- Что-то Кошев со своим ящиком закуски произвел на вас с Антоном слишком сильное впечатление. Я вот тоже привез закуски - и никакой реакции. Надеюсь, это тебе не напомнило гуманитарную помощь малоимущим?

- А то я не знаю, чем ты занимаешься… - хмыкнул Сенко. - Могу поставить десять против одного, ты угоняешь машины.

- Я? - Моргот приложил руки к груди и изобразил притворное возмущение. - Никогда в жизни.

- Слушай, угони машину у того гада, который прямо под моими окнами живет, а?

- Щас, разбегусь только, - кивнул Моргот. - Я профессионал, я такой ерундой не занимаюсь. Зачем угонять машину из авиагородка, где полно вооруженных солдат и офицеров, если можно угнать ее у того же Кошева, которого никто не охраняет? Впрочем, я бы и у Кошева машину угонять не стал - его папаша высоко летает. Проворовавшиеся чиновники лучше. Или банковские работники помельче.

- Экспроприация экспроприаторов?

- Нет, Сенко. Добыча средств к существованию, никакой идеологической подоплеки.

Зачем скрывать то, что практически очевидно?

Сенко заснул рано, только начинало темнеть. Моргот сначала как следует рассмотрел маленький двор миротворца сверху, потом спустился вниз и прошелся вдоль редкой железной решетки, разглядывая, как закрывается гараж, где идет провод, подводящий к нему электричество, на какой замок запирают ворота и нет ли на них сигнализации: у Моргота был «полицейский ключ», с сигнализациями он расправлялся без особого труда - «высокие технологии», которые везли с собой миротворцы, создавали вору гораздо меньше проблем, чем кондовые висячие замки.

Возвращаться к Сенко Моргот не стал, поехал домой.

Все утро мы играли на задворках вокзала - это было одно из наших любимых мест. Я успел прочитать остальным книгу про подвиги партизан, и в тот раз нам кружило голову желание пускать поезда под откос. Притаившись на куче угля, мы изображали диверсантов, заложивших мину на рельсах, а при приближении кого-нибудь из взрослых зарывались в этот уголь, оставляя на поверхности носы. Потом мы - снова неудачно - пробовали делать ножички из гвоздей, но ни один гвоздь, положенный на рельсы, наших ожиданий не оправдал: колесо поезда почему-то отталкивало гвоздь, а не расплющивало.

Домой мы явились к обеду. С вечера мы наварили гречки дня на три - это вышло случайно, мы не рассчитали, что крупа настолько увеличится в объеме, и получили в результате две полных кастрюли вместо одной.

Моргот сидел за столом и ел нашу гречку с сосисками, но стоило нам войти, он замер и так и не донес ложку до рта, лицо его изменилось, я бы сказал - оно вытянулось. Он поперхнулся и несколько секунд молча смотрел на нас, а потом швырнул ложку в тарелку. Честно скажу, мы не сразу поняли, в чем дело и чем его так взволновало наше появление.

- Вы чего, обалдели? - спросил он чересчур тихо и обиженно.

- А почему мы обалдели, Моргот? - Первуня, не ощущая за собой никакой вины, посмотрел на Моргота открыто и с любопытством.

- Вы вообще думаете, когда что-то делаете? - рявкнул Моргот, приподнимаясь. - На месте стойте!

- Да чего такое-то? - недовольно поинтересовался Бублик.

- Чего такое? - заорал Моргот. - Ты сам не видишь? Сбрендили совсем, ублюдки малолетние! На себя посмотрите! Где вы шлялись?

Обычно Моргот не интересовался, где мы играем: ему было на это наплевать. Да, конечно, нам приходило в голову, что мы немного перепачкались на куче угля, но мы не видели в этом ничего особенного.

- Быстро! - продолжал орать Моргот. - Все вот это дерьмо, которое на вас надето, - быстро в ванну! Будете стирать, пока все не отстираете, мля!

- Да подумаешь, Моргот… - вздохнул Силя. - Ну испачкались немножко.

- Подумаешь? Я тебе щас подумаю! Быстро разделись, я сказал! И не здесь, не посреди дороги! К ванне идите! Ну?

Мы, конечно, не боялись Моргота, хотя он мог нам и поддать, и находили его гнев не вполне оправданным, но что-то похожее на чувство вины у меня внутри зашевелилось. Одежда наша действительно была слишком черной, и угольная пыль полетела в стороны, когда мы начали стаскивать ее с себя и бросать в ванну.

- Трусы что, тоже снимать? - мрачно и обиженно пробормотал Бублик.

- Я не понял, ты еще и не доволен чем-то? - Моргот смерил его взглядом. - Ублюдки, мля… Только попробуйте это не отстирать, вы у меня без трусов до осени ходить будете! Ну куда, придурок? Куда ты чистые трусы в эту грязь пихаешь, а?

- Ты же сам сказал… - проворчал Бублик.

- Чего я сказал? Наверх давай! На колонку, мыться!