Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти

На подсознательном уровне воссоединение означает возвращение в материнское лоно. Какое-то время я воспринимал эту идею как поэтический образ, но она слишком часто встречается в психотерапевтической практике и литературе (40), чтобы относится к ней как к созданному воображением способу отрицания смерти. Это психическая реальность, возможно, универсальная, и иногда обладающая сильной мотивационной силой. Rank (41) писал, что смерть подсознательно воспринимается как возвращение в лоно матери, и что с мыслью о смерти связано чувство удовольствия от возобновления внутриутробного существования. Jones (42) отмечает, что идея о том, что смерть означает «возвращение на небеса, откуда мы пришли в этот мир, то есть, в лоно матери», является весьма обычной для размышлений в религиозных сферах. Желание умереть вместе, говорит он, есть ничто иное, как желание лечь и уснуть вместе, изначально с матерью. Согласно наблюдениям Grotjahn (43) «Самые прекрасные сны очень часто бывают снами о смерти и воссоединении с матерью в первозданной любви». Chadwick (44) различает «смерть-мать», воспринимаемую как благотворное возвращение во внутриутробное состояние, и «смерть-отца», которая воспринимается как действие жестокого родителя. В то же время, для женщины «смерть-мать» может быть нежелательной и враждебной из-за материнской ревности к своей дочери.

У фантазии о возвращении к матери имеется и негативный аспект; на самом деле, она является источником страха смерти. Эта фантазия может означать удовлетворение гетеросексуального или гомосексуального полового влечения. (Мужчина или женщина также могут воспринимать смерть как кровосмесительный союз с отцом.) Смерть – осуществление желания и наказание, инцест и смерть неразделимы. Однако, я полагаю, что более важным является значение возвращения к матери как формы уничтожения без вовлечения сексуальности. Таким образом, возвращение назад сводится к недифференцированному состоянию, что равносильно уничтожению эго, но страх активного уничтожения еще больше. Мать не только Земля, лоно, дающее приют, но также источник самых ужасающих образов смерти. Grotjahn (43) верит, что боязнь смерти берет начало в ранней оральной стадии, на которой присутствует страх уничтожения «грозной матерью». Deutsch (46) говорит, что для женщины младенческое соединение с матерью опасно и возвращение к нему таит в себе угрозу психоза и даже смерти. Это та самая угроза, от которой женщина вынуждена защищаться на протяжении все своей жизни. Она борется с амбивалентным стремлением: желанием вернуться к кормящей матери и страхом быть подчиненной деструктивной матерью. Этот конфликт подробно исследован в книге «Страх быть женщиной».(1)

Рождение заново. Возвращение в лоно матери подразумевает рождение заново в той же мере, что и воссоединение с ней. Фантазии о повторном рождении и страстное желание его, в смысле духовного возрождения и даже реинкарнации, возможно, являются универсальными. Bromberg и Schilder (47) рассматривают идею о повторном рождении как часть мира иллюзий каждого человека и убеждены, что желание возродиться является прочно укоренившейся установкой по отношению к смерти. Мы не предполагаем, что смерть уничтожит нас, но ожидаем возрождения в вечном триумфе. Значение обновления может нести в себе не только смерть, но и необычный опыт: конвульсивные припадки, произвольные или спровоцированные, переживаются человеком как смерть и повторное рождение, или реинкарнация. Широкий спектр значений в психологии повторного рождения исследуется Юнгом (Jung)(48), а его значение в литературе изучает Hallman.

Если смерть является не возрождением, а уничтожением, то тогда все ценности сводятся к нулю. Именно желание сохранить свое сознание для того, чтобы не утратить жизненные ценности, полагает Hocking (31), служит причиной отказа воспринимать смерть как уничтожение. Интерес к продолжению существования после смерти личности, наделенной сознанием, как необходимое условие для сохранения значения вещей, может быть в большей степени признаком разумности, чем желания собственного бессмертия. По тому же признаку, уничтожение ценностей в процессе существования имеет значение смерти, смерти при жизни. Мы умираем внутри себя, теряя индивидуальность в конформизме, утрачивая чувствительность или духовную благодать, теряя ощущение смысла происходящего или будущего, а также утрачивая человеческие отношения. «Ни смерть не равна, ни жизнь», говорит Fraenkel (50). «Смерть при жизни – вот великий уравнитель… Мы никогда не сможем постичь Смерть. Мы испытываем только смерть за смертью, в то время как годы уходят от нас, оставляя за собой разлуку и расставания … обиду и боль: шрамы». Чрезвычайно ярко тема «руин в душе» выражена в поэзии Т. С. Элиота, особенно в произведении «Неискренние люди».