Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти

В случае с М. Klein отсутствуют биографические данные, позволяющие увидеть аналогичную связь, но зато имеется замечательный пример противоречивости: младенец страшится уничтожения и садистического увечья, его «материнское» суперэго обладает крайней жестокостью, тем не менее, мать абсолютно ни в чем не виновата. Это – первоначальная позиция Klein, и насколько она уязвима, продемонстрировано самой Кляйн в более поздних работах. В эссе «Наш взрослый мир и его младенческие корни» уже нет разделения между механизмом проекции-интроекции, появление которого было спровоцировано инстинктом смерти, и непосредственной ответной реакцией ребенка на свою реальную мать. Klein утверждает, что новорожденный испытывает тревогу преследования и во время процесса рождения, и во время привыкания в постнатальном периоде к условиям окружающего мира, потому что он ощущает любой дискомфорт как проявление враждебной силы. Первые несколько месяцев мать для ребенка олицетворяет весь внешний мир и, таким образом, от нее исходит как хорошее, так и плохое. Корни способности к любви и чувства преследования уходят в самые ранние психические процессы младенца и в первую очередь сфокусированы на матери. Деструктивные импульсы младенца, а также все, что им сопутствует (негодование из-за фрустрации, ненависть, неспособность смириться и зависть к матери), пробуждают тревогу преследования. Затем Klein замечает, что внутренняя агрессивность непременно будет увеличиваться под действием неблагоприятных внешних условий, и, наоборот, смягчаться благодаря любви и пониманию, которые получает ребенок. Эго существует и прогрессирует с момента рождения, перед ним стоит задача защитить себя от тревоги, разбуженной внутренней борьбой и внешним влиянием. Строится внутренний мир, который частично является отражением внешнего мира. Станет ли хороший объект значимой частью личности ребенка, во многом зависит от любящего отношения матери. Ребенок должен разделять любящий и опасный объекты, благодаря чему таким образом, он отделяет любовь от ненависти. Самосохранение младенца зависит от его веры в хорошую мать. Разделив два аспекта и примкнув к хорошему, он сохраняет свою веру в хороший объект и его способность любить, а это является необходимым условием, чтобы остаться в живых. Если у него не останется хотя бы доли этого чувства, он окажется лицом к лицу с полностью враждебным миром, которого он страшится, который может его уничтожить. Некоторые младенцы умирают потому, что они не смогли развить веру и любовь к своей матери.

Примером работы, явно направленной на то, чтобы «защитить» родителей, служит книга Bergler «Родители не виновны в неврозах своих детей!» (248). Эта книга написана, чтобы «освободить родителей от позорного столба страха перед своими детьми и за них». Bergler заявляет, что нет прямой связи между действиями родителей и последующим состоянием эмоционального здоровья ребенка. Родители должны прекратить винить себя за недостатки своих детей и их неудачливость. Настоящим злым роком для ребенка является неизбежное развитие внутренних тенденций к саморазрушению (мазохизм), фактор, который находится вне сферы влияния родителей. Для родителей и воспитателей важно понять, что решающей силой является совершенствование подсознательных детских фантазий, в то время как фактор наследственности и окружение ребенка играют только незначительную роль. «Если бы дети в действительности отражали благожелательность или жестокость родительского поведения», говорит Bergler, – «то легко можно было бы предвидеть конечный продукт воспитательного процесса». Однако, у любящих родителей не всегда бывают гармоничные дети, в то время как жестокие родители часто воспитывают именно такое потомство, а дети, выросшие в одной и той же семье, по-разному реагируют на жизненные ситуации. Более того, обнаруживается, что уровень правонарушений среди несовершеннолетних в некоторых благополучных жилых районах выше, чем в трущобах[11].

Амбивалентные взгляды на материнско-детские взаимоотношения