Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти

У большинства матерей осознанное желание или импульс к совершению детоубийства сопровождается конфликтом, и это желание обычно подавляется. Периодически эта диссоциация может нарушаться, и женщиной овладевает мучительная идея детоубийства, или она испытывает жесточайшее чувство тревоги без видимых на то причин. Матери, находящиеся в стадии активного конфликта из-за импульсов к уничтожению, составляют самое большое число пациентов женщин с острыми расстройствами, которое мне довелось встретить в моей практике. Chapman (240) изучил двадцать подобных матерей, у которых было двое или трое детей в возрасте до десяти лет. Они фантазировали о том, как они заколют, обезглавят, удавят своих детей, всегда с большой тревогой. Они боялись оставаться наедине с одним из детей и постоянно страшились «потери контроля» и самоубийства или безумия. У этих женщин нет и не будет психоза, а другие обсессивные и компульсивные симптомы малочисленны[18].Реальное убийство может произойти в любом возрасте ребенка, иногда в обстановке душевного расстройства, иногда почти случайно. Нельзя расследовать случаи настоящего убийства детей, не зная о «детоубийственном мире», который существует под поверхностью обычных детско-родительских взаимоотношений.

Подавление может сохраняться постоянно благодаря реактивным образованиям, иные из которых производят впечатление модели образцового материнства, или импульс может найти выход в том, что можно назвать «частичное детоубийство». Нередко, можно обнаружить подсознательный импульс к детоубийству с одной стороны, и подсознательный импульс к убийству матери – с другой, хотя кажется, что в материнско-детских взаимоотношениях не присутствует ничего, кроме взаимной привязанности. Эта скрытая ситуация является, возможно, более патогенной, чем открытое неприятие или жестокость со стороны матери, потому что она не дает возможности для развития реалистичных копинг-механизмов, которые могут появиться у ребенка, подвергающегося насилию, или «стрессового иммунитета». По крайней мере, он может оправдывать себя за ненависть к матери. Жертве невидимой материнской разрушительности доступна лишь одна защита – невроз.

Импульс, направленный на нанесение увечий

Другим основным патогенным материнским импульсом является побуждение причинить ребенку какое-либо увечье. Оно может иметь общую и более специфическую, или более локализованную цель. В своей общей форме, оно, возможно, является аспектом уничтожающего импульса, который означает не просто лишение ребенка жизни, например, при помощи голода или другого способа умерщвления, но и направленности уничтожить его со всей жестокостью. Пытки и нанесение увечий являются почти неизменными аспектами фантазий о детоубийстве или совершенного убийства. Соответственно, страх смерти, который приобретает ребенок, имеет отношение не просто к потере жизни, но является страхом травматического уничтожения.

В своей более специфической форме импульс, побуждающий к нанесению увечий, направлен на гениталии ребенка, пенис у мальчика, и наружные половые органы и матку у девочки. Именно эта фокусировка цели является «кастрирующей» и вызывающей появление комплекса кастрации у ребенка. Комплекс, приобретенный этим путем, отличается от классического комплекса кастрации по двум важным аспектам: 1) он не эволюционирует эндогенно в ходе психосексуального развития, но фиксируется у ребенка, и единственным источником угрозы кастрации служит мать, и 2) страх кастрации у женщин является не чем-то эквивалентным страху потери пениса, а точно таким же страхом, как и у мужчин – то есть, тревогой относительно травмы или потери матки и, в меньшей степени, наружных половых органов и груди (которая становится уязвимой в результате замещения, вызванного материнскими установками по отношению к груди подросткадевочки). Любого, кто изучает эмоциональные реакции женщин на болезнь и угрозу операции или проведенную операцию на этих органах, поражает интенсивная, но избирательная тревога, которую они проявляют, или их мазохистические реакции.