Мат в три хода

— Тогда мы с тобой друг друга спасали. На двоих у нас там был горящий БТР, один автомат и две здоровые ноги — одна у тебя, одна у меня.

— И еще тридцать метров до ближайших валунов.

— И одна граната, если что.

— И одна граната, — как эхо повторил Сергей.

— А сейчас я дам тебе дельный совет, на себе опробовал, помогает. Ты влюбись. Но что б только без оглядки. Что б от одного ее взгляда хотелось или петь от счастья или пулю в висок пустить.

— Я же сказал тебе, что на баб я и смотреть уже не хочу.

— А кто тебя заставляет на них смотреть. Я же не о бабах говорю, а о женщине и о любви, а не о простом физиологическом траханье.

— Да где ты сейчас эту самую женщину найдешь? Сейчас найти женщину, у которой самое сокровенное место напоминало бы райский сад — чистый, не вытоптанный и не загаженный, такой, что только от одной мысли, что скоро попадешь туда, уже приходишь в трепетно- любовный восторг — задача для хорошо оснащенной гинекологической экспедиции. А у большинства же… вместо сада — хорошо разработанный, отутюженный разнообразной тяжелой техникой, исполосованный многочисленными шрамами- абортами карьер. И гонит тебя в этот «карьер» примерно то же, что и работяг в обыкновенный карьер. Те лезут чтобы заработать себе на жизнь, на жратву и ты лезешь, чтобы тоже утолить голод, только другой голод. И также как и те работяги, как только хоть немного перебился, сразу быстрее назад. Пока вновь не припечет. А ты говоришь — влюбись.

— Кто ищет, тот всегда найдет. Ну не хочешь влюбляться, езжай к матери. Ты давно то у нее был?

— Да с полгода. А ты что, считаешь что в провинции меня ждет настоящая любовь? Прямо таки пасторальная история. Принц приехал в село и влюбился в пастушку. Олег, не смеши.

— По крайней мере в провинции не так сильно изгажен женский генофонд. Рыба всегда начинает гнить с головы. Езжай к матери. Да и то сказать, в одной области живешь, а мать полгода не видел. Влюбишься — не влюбишься в какую- нибудь пастушку, не знаю. Но возле матери всегда душой отдохнешь. Мой тебе совет. Плюнь на все дела и езжай к матери.

— Может ты и прав.

— Только не на своем «БМВ». Знаю я тебя. Ты же туда ворвешься, в то несчастное село, как петух в новый курятник.

— А как же мне туда ехать?

— Электричкой, Сереженька, электричкой. Тихо, мирно, без помпы. Заодно и со своим родным народом породнишься… в общественном транспорте. Плотно породнишься. Для справки — проезд в трамвае стоит тридцать копеек, в автобусе — пятьдесят. Это что бы ты не расспрашивал родной народ о стоимости билета. Народ это не поймет. Так что езжай. Ты знаешь, я плохого не посоветую.

— Уговорил, еду.

На следующий день Сергей передавал дела своему заму Диме, бывшему старлею, бывшего КГБ. Впрочем передавать было особо нечего. Последняя сделка по компьютерам была успешно завершена. И несколько десятков тысяч долларов приятно грели душу и дополнительных хлопот не требовали. А текучка… С текучкой Дима и без него справится. К концу дня в кабинет заглянула Света.

— Что, Сереженька, уезжаешь к маме, в провинцию? Надоели ночные европейские шоу, потянуло на провинциальный фольклор?

— Свет, знаешь, каждая женщина, хоть немного но должна быть стервочкой, махонькой такой. Что б уж вовсе не пресно было. Бывают среди вас и настоящие стервы. Но это уже перебор. Уж очень редко, но попадаются и стервозы. Это вообще для мужика катастрофа. Так вот ты даже не стервоза, ты… ты стервиссимо.

— Я всегда знала, что ты мастер на не тривиальные комплименты. Благодарю за очередной, — на глазах у девушки блеснули слезы.

Светка резко развернулась и выскочила из кабинета. «А ведь она меня любит, — неожиданно подумал Сергей, — любит и ревнует. Любит и трахается на стороне. Этакой современный европейский вариант любви. Но мне это уже не подходит. От этих изысканных любовных пирожных у меня уже просто аллергия. Остается либо перейти на лечебное голодание, либо попробовать серого хлебушка. Хлебушек, вообще то, как–то предпочтительней. А Светка… А Светка — это изысканный торт, который любит, чтобы его вкус оценили многие. Нет, со Светкой все».

«А иногда проехать в общественном транспорте полезно. Своего рода небольшое развлечение, — Сергей примостился около окна вагона электрички на деревянном сидении и с интересом наблюдал за остальными пассажирами.