Мать-Земля

Фрасист Богх догадался, что усталый, согнутый, сгорбленный, скукожившийся старик по ту сторону стола время от времени испытывал жгучее желание освободиться от невероятного груза. Сколько тайн скрывалось за его усталым лицом, искаженным недоверием, ментальным контролем и старческим распадом?

— Нет и не может быть власти, даже религиозной, без пятен крови на руках. Запомните это, кардинал Богх. Крейц подвергает ужасным испытаниям смертного, который претендует на звание его первого служителя... Благородные порывы и устремления души несовместимы с управлением Церкви (опять выражения евнухов Большой Овчарни...). Но вернемся к результатам расследования, проведенного викариатом...

Наконец главная тема! — подумал Фрасист Богх. Долгое вступление муффия походило на жестокую игру кошкокрыса с жертвой его острых когтей.

— Отчет брата Жавео Мутева, человека, которого также ждет блестящее будущее, нас крайне заинтересовал. Нам показалось, что Церковь плохо использует ваши качества, кардинал Богх. Учитывая ваш возраст, вас поспешили назначить правителем Ут-Гена, маленькой планеты, где мало возможностей развернуться. Мы сочли, что неверно, если не бессмысленно, посылать наши самые блестящие кадры на больные, зараженные миры. Нам кажется, что намного полезнее поручать управление такими малыми мирами интриганам, которые стремятся к нарушению порядка, а живые и здоровые силы собирать во дворце в Венисии...

Фрасист Богх спрашивал себя, какая подлость крылась за этими медовыми словами. Он не видел инквизиторов, но ощущал их присутствие за водяными обоями. Он чувствовал ледяные ручейки, которые разбегались по его мозгу. Им было нетрудно проникнуть в его душу, лишенную защиты. И они наверняка знали о его беседе в Склепе Оскопленных и постоянно общались с муффием с помощью микросистемы связи. Какой новый зловещий замысел зарождался в извращенном мозгу Барофиля Двадцать Четвертого?

— Вы не сиракузянин — никто не совершенен, — кардинал Богх, однако я ощущаю в вас определенные способности для управления таким огромным организмом, как Церковь. И вижу в вас огонь страсти и лед решительности, умение быть арбитром. Редкое сочетание в наши времена. Большинство кардиналов — циники, коррумпированные люди, развратники, а те из них, кто не попадает в эту категорию, столь же глупы, сколь добродетельны... Все эти причины толкнули нас, кардинал Богх, назначить вас на пост генерального секретаря Церкви, с которого я только что снял кардинала Фражиуса Моланали, человека ценного, заслуженного, но истрепанного годами и грузом обязанностей...

Правитель Ут-Гена призвал на помощь тощие запасы ментального контроля, чтобы скрыть свое удивление.

— Пожалуйста, кардинал Богх, оставьте свое лицо во власти естественных чувств! Автопсихозащита — дурная шутка для умственно отсталых придворных. Ваше назначение будет официально объявлено в начале первой сессии второго дня конклава, а именно через...

Он глянул на голографические часы, лежащие на столе.

— Примерно через семь часов... Теперь нам надо расстаться с вами. Нам надо встретиться с несколькими неприятными людишками. Просим вас принять наши извинения за обыск, который учинила наша кастрированная гвардия, но она получила на этот счет строжайшие указания. Стены наших апартаментов имеют множество глаз и ушей, и мы не хотели показывать, что относимся к вам с особой благосклонностью. Не хватало, чтобы вас убили до того, как вы вступите в новую должность. Отныне, кардинал Богх, вы становитесь вторым лицом в Церкви Крейца, что означает: вы стали излюбленной мишенью, второй по степени важности. И у вас крайне мало времени, чтобы научиться приручать хищников.

Фрасисту Богху показалось, что он видит веселые огоньки в прищуренных глазах муффия.

— Идите отдохните, кардинал Богх. Мы освобождаем вас от первого заседания конклава. Наши помощники явятся в вашу келью в епископском дворце в нужное время.

Непогрешимый Пастырь наклонился вперед и протянул руку правителю Ут-Гена. На его пальце сверкал перстень муффия, огромный кориндон с Джулиуса в оправе из белого опталия.

— Почему я, ваше святейшество? — спросил Фрасист Богх, коснувшись губами перстня.

— Вы не чувствуете себя на высоте новых обязанностей, господин кардинал? Есть вопросы, которые лучше не задавать. Идите. Пусть конец второй ночи будет благожелательным для вас.

Правитель Ут-Гена поклонился и покинул кабинет. Он с облегчением ощутил присутствие своих мыслехранителей в зале ожидания. Все лица людей, встретившихся ему на обратном пути, естественно-бледные лица кастратов и искусственно-бледные лица придворных, показались ему враждебными.