Мата Хари. Авантюристка или шпионка?

Как вспоминал Ладу, разговор проходил в дружественной обстановке. Ладу подтвердил Мате Хари, что знает об ее дружбе с Аллором. Когда он рассказал, что Аллор был тяжело ранен, Мата Хари улыбнулась. Она хорошо знала раны Аллора. Капитан признался, что знает и о Вадиме Маслове. Это могло означать как то, что контрразведка уже следила за Матой Хари и фиксировала ее контакты, так и то, что она была достаточно заметна во французском свете и ее связи были широко известны. Разумеется, практически все ее знакомые были либо офицерами, либо сотрудниками учреждений, так или иначе работавших на войну, но из этого вовсе не следует, что Мата Хари была шпионкой. Просто тогда практически все молодые или среднего возраста мужчины, находившиеся в Париже, либо служили в армии, либо работали на войну.

Когда Ладу упомянул про Маслова, Мата Хари удивилась: «Вы что, видели мои бумаги?». Ладу отвечал обтекаемыми фразами, что он «не верит утверждениям англичан, будто она шпионка», и пообещал достать ей разрешение на поездку в Виттель.

Еще Ладу поинтересовался, какие чувства испытывает Мата Хари к Франции. Он спросил, готова ли она помочь стране, которую она, по ее словам, так любит. Мата Хари была сдержанна. Но когда Ладу спросил, сколько денег потребовала бы она за шпионаж, она ответила, что он услышит ее ответ в том случае, если предложение будет принято. Довольно странным выглядит попытка завербовать танцовщицу, которую сам же Ладу подозревал в работе на германскую разведку. Не исключено, что это уже было началом провокации французской контрразведки, чтобы в дальнейшем создать громкое шпионское дело. Ведь Ладу установил наблюдение за Матой Хари еще в 1915 году, по просьбе Скотланд-Ярда.

Два дня спустя Мата Хари получила от Ладу разрешение на поездку в Виттель. А вскоре она возобновила знакомство с бароном Анри де Маргери. Он служил во французском посольстве в Гааге в 1901–1904 годах, а теперь был высокопоставленным чиновником в МИД Франции. У него Мата Хари и спросила совета, стоит ли ей шпионить в пользу Франции. На допросе она рассказала, что «месье де Маргери говорил, что очень опасно брать на себя такие задания, которые были мне предложены. Но он добавил – с высоты своего положения и с точки зрения француза – что если кто и в состоянии оказать услуги такого рода его стране, то это именно я».

В Виттеле вместе с Масловым она пробыла с 1 по 15 сентября 1916 года. Агенты, которых к ней приставил Ладу, ничего подозрительного не заметили. Так, Мата Хари не проявила ни малейшего интереса к расположенной вблизи от курорта французской военно-воздушной базе Контрексевиль. В тщательно перлюстрируемой почте актрисы также не нашли никакого компромата. Вернувшись в Париж, она сообщила Ладу о согласии быть его агентом. Капитан собирался отправить ее в Бельгию, так как она рассказала о своих хороших отношениях с Верфляйном, вхожим в германскую оккупационную администрацию.

В Виттеле агенты Ладу часто видели Мату Хари с Масловым. Возможно, Ладу подозревал, что она попытается собрать сведения о французском аэродроме, который строился в это время в Контрексевилле, совсем рядом с Виттелем. Однако агенты не зафиксировали никакого интереса танцовщицы к этому объекту. С летчиками, вопреки распространенным слухам, она тогда не встречалась, все время проводя со своим Вадимом. По признанию Ладу, несмотря на все усилия его агентов, не удалось найти никаких намеков на то, что за несколько недель своего пребывания в Виттеле Мата Хари совершила хоть что-то подозрительное. Перлюстрация корреспонденции Маты Хари также не выявило ничего компрометирующего, в том числе никаких симпатических чернил или шифров.

Предъявленное на судебном слушании дело Маты Хари содержало копии ежедневных донесений, посылаемых агентами Ладу. Относительно самой Маты Хари эти донесения не содержали ничего подозрительного. Из своей квартиры на авеню Анри Мартен она ходила в магазин, пила кофе, посещала друзей, один раз обращалась к прорицательнице. По собственным воспоминаниям Ладу и его выводам, однако, эти донесения бросают подозрение скорее на тех людей, которые их писали.