Мата Хари. Подлинная история легендарной шпионки XX века

Сумрачная и порой тяжелая реальность колониальной армии требовала офицеров с твердым характером. Только такие могли пробиться. Начиная с двадцати одного года Рудольф МакЛеод без перерыва прослужил семнадцать лет в колонии рядом с самыми ужасными типами. Эта жизнь сформировала его и сделала твердым как сталь. Его манера разговора полностью выработалась в казарме и на плацу. Его третья жена, я встретил ее в 1932 году и много часов с ней беседовал, описывала Рудольфа как «жесткого несентиментального человека, всегда называвшего вещи своими именами, неотесанного, но честного солдата с золотым сердцем».

В мае 1890 года ему уже предоставили двухлетний отпуск. По его собственной просьбе этот отпуск несколько сдвинули. Но в 1894 году он уже не мог избежать возвращения домой. Семнадцать лет службы в колонии не прошли даром для его здоровья. Он страдал от сахарного диабета. Еще больше мучили его постоянные приступы ревматизма. Когда он 27 июня 1894 года покидал Восточную Индию, на борт парохода «Принцесса Мария» его несли на носилках.

Пока он отдыхал в Амстердаме, на восточно-индийском острове Ломбок, к востоку от Бали, началось восстание. Сообщения о боях были расплывчатыми и подвергались жесткой правительственной цензуре. Голландская пресса стремилась за непосредственной информацией. Журналист Й.Т.З. Де Балбиан Ферстер, писавший в начале 1895 года в ежедневной амстердамской газете «Ниус Ван ден Даг», попросил свою редакцию достать для него имена всех офицеров, вернувшихся из колоний. Де Балбиан Ферстер совершенно правильно предположил, что эти люди могут стать хорошим источником бесцензурной информации. Рудольф МакЛеод был одним из этих офицеров. Оба мужчины быстро сдружились.

За чашкой кофе в уютном амстердамском «Кафе Америкэн» Де Балбиан Ферстер однажды заметил, что МакЛеод не такой человек, как все. В шутку он попытался проанализировать это его состояние в разговорах с друзьями Рудольфа. Все решили, что причина в том, что Рудольф все еще холостяк. Ему не хватало только одного — супруги. Он должен жениться. Для офицера под сорок, собирающегося вернуться в тропики, жена никак не могла быть излишней роскошью.

После одинокого и печального интермеццо с МакЛеодом в амстердамской кофейне Де Балбиан Ферстер тайно и по собственной инициативе разместил в своей газете объявление:

«Офицер из Голландской Восточной Индии, находящийся сейчас в отпуске дома, хочет познакомиться с милой девушкой с целью последующего супружества».

Возможно, вначале это объявление задумывалось просто как шутка. Как только МакЛеод узнал об этом, он, как утверждают все, строго наказал Де Балбиану Ферстеру отправлять все письма назад нераспечатанными. Однако третья супруга МакЛеода утверждала, что он все-таки открывал письма. Большая их часть была написана девушками с большим приданым. Среди них была даже дочка пастора. «Ему следовало бы жениться на деньгах, — рассказывала мне его третья жена. — Но вместо этого он взял не ту…»

У шутки Де Балбиана Ферстера были далеко идущие последствия.

Через две недели после публикации объявления поступило еще два письма. Де Балбиан Ферстер был тогда не в городе. Потому редакция отправила послания прямо МакЛеоду. Одно из писем было от Маргареты Гертруды Зелле, проживавшей в Гааге. Школу она закончила. И этим холодным мартом 1895 года у нее было достаточно времени для изучения газетных объявлений.

У МакЛеода проснулся интерес. Маргарет стала к тому времени необычайно красивой девушкой. Ей хватило ума приложить к письму свою фотографию. Довольно долго МакЛеод хранил свое открытие в тайне. Де Балбиан Ферстер ничего об этом не узнал. Пока однажды Рудольф не сказал ему, что уже начал переписку с одной из откликнувшихся на объявление девушек. Девушка показалась ему «ударом». (Так рассказывал Де Балбиан Ферстер, которого я встретил в 1932 году.)

Но целью признания Рудольфа было не только проинформировать Де Балбиана Ферстера. Ему нужна была помощь или, по крайней мере, совет. Его переписка с девушкой уже достигла такого момента, что пора было назначать свидание. Но он жил в Амстердаме, а Маргарета в Гааге. МакЛеод думал, где они могли бы встретиться.

Де Балбиан Ферстер предложил в качестве удобного места встречи амстердамский Государственный музей (Rijksmuseum). Но как раз в эти дни МакЛеода сразил очередной приступ ревматизма. Уже договоренную встречу пришлось отменить. Из госпиталя Рудольф, или Джон, как его называли друзья и родственники, продолжал переписку со своей подругой, с которой пока так ни разу не встретился лично.

Маргарета Зелле. Фотография примерно 1895 года