Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить

Мэри не могла похвастаться такими успехами. Она все так же трудилась официанткой в ресторане «Петербург» и едва сводила концы с концами, но тоже была довольна жизнью. Эта девчонка входила в число тех немногих людей, которые довольствуются малым и редко впадают в отчаяние. Она была счастлива тем, что у нее была работа и замечательная подруга Рита, которая ссудила ей деньги, недостающие для покупки того самого белого пальто.

В ресторане за ней напропалую ухаживали повара, усатые официанты и посетители-мужчины. Среди этих кавалеров уже появился один, которому рыжеволосая Мэри отдавала предпочтение. Его звали Билл Крейтон, он работал инженером-электротехником в крупной фирме.

Этот человек случайно забрел в русский ресторан и попал как раз за столик, который обслуживала Мэри. С тех пор он стал заходить в «Петербург» с завидной регулярностью. В последнюю неделю Билл появлялся там уже не как клиент, а как знакомый Мэри, к концу рабочего дня, чтобы проводить ее до дома. Эти прогулки затягивались допоздна, так что Мэри возвращалась в съемную квартиру в час, а то и в два.

Рита с грустью думала, что вскоре настанет день, когда Мэри ее покинет, и она останется одна. За этот месяц женщина обзавелась множеством знакомых, имела успех у публики, имя «Рита Дан» стояло на всех афишах. Но она так и не завела себе близкого друга, и никто не провожал ее домой.

Это было странно и печально. Раньше у Риты никогда не было проблем с поклонниками. Мужчины с вожделением смотрели на Мату Хари, готовы были пожертвовать всем на свете ради нее. Достаточно вспомнить барона Мирбаха, который бросал любимые скачки, покидал свой судебный департамент, чтобы встретиться с такой красавицей. Антуан Моро пожертвовал своей карьерой, пошел на смертельный риск, чтобы спасти девушку, которую даже не обнял ни разу. А инженер Ричард Вуд?.. А пианист Поль Шмидт, приложивший столько усилий, чтобы спасти ее от ареста?

Ступая на американскую землю, она надеялась, что и здесь будет то же самое. Прошел уже месяц, и все ее надежды сбылись. Кроме этой, самой простой и естественной.

«Неужели мой возраст так сказывается? – думала она, готовая впасть в панику. – Сорок четыре года – это приговор? Нет, не может быть! Просто я в чем-то неверно себя веду».

На следующий день после того, как ей в голову пришла эта мысль, ее догадку подтвердил Том Ковач. Был редкий вечер, когда пианист никуда не спешил после спектакля, и они зашли в соседний бар выпить по чашке кофе.

После незначительного разговора о коллегах Том внимательно посмотрел на Риту и произнес:

– Честно сказать, глядя на тебя, я удивляюсь тому обстоятельству, что ты одна, вокруг тебя не толпятся поклонники.

– Я сама удивляюсь, Том, – призналась Рита. – Теряюсь в догадках, никак не пойму, в чем тут дело. Может, я выгляжу недоступной ледяной скалой, от которой пышет холодом?

– Что-то такое есть, – согласился пианист. – Но мне кажется, что дело в другом. Ты пережила большое горе, забросила карьеру артистки. Это на тебе сказалось. Ты никак не можешь поверить в свой успех, в себя, продолжаешь бояться провала. Это заметно. В твоем взгляде есть что-то такое, что заставляет мужчин тебя жалеть. В Америке мужчины редко любят женщину из-за этого. В Европе – другое дело, там такое в порядке вещей. А здесь нет. Тебе надо изменить свою позицию в жизни, показать себя человеком успеха. Тогда мужчины станут воспринимать тебя иначе.

Рита хорошо запомнила то, что сказал пианист, и решила последовать его совету. Теперь, прежде чем выйти из дома, она по несколько минут стояла в прихожей и вспоминала все хорошее, что случилось с ней за последние дни, аплодисменты публики, самые удачные моменты из своих выступлений. Сперва Рита собирала плотный ком этих позитивных впечатлений и лишь потом покидала квартиру.

Кроме того, она решила изменить некоторые привычки. Например, стала ездить не на метро, а в такси. Теперь Рита получала по 50–60 долларов в неделю и могла себе это позволить.

«Если я решила стать человеком успеха, то и вести мне себя надо соответственно», – решила она для себя.

По вечерам, после спектаклей, Рита не спешила домой, а шла в ресторан, например, в «Колизей» или «Пасифик».

И что же? Том оказался прав! Спустя короткое время она стала замечать пристальные мужские взгляды, устремленные на нее.

Теперь у нее в театре была своя артистическая уборная. Еще через несколько дней туда принесли записку. Некий мистер Кармайкл предлагал несравненной мисс Рите поужинать в ресторане «Лагуна».

Разумеется, она приняла это предложение. У нее было свидание, первое на американской земле. Однако особой радости оно ей не принесло.

Мистер Оливер Кармайкл, биржевой маклер с Уолл-стрит, оказался донельзя скучным и пресным типом. Разумеется, он был женат и встречу с актрисой воспринимал как простую интрижку, нечто вроде партии в бридж. Этот господин ничем не интересовался, никуда не ходил, в театр забрел по какому-то недоразумению, и говорить с ним, по большому счету, было не о чем.