Матабар (СИ)

А еще, представляешь, Март рассказывает мне много интересного. Он рассуждает о том, что здесь должны были быть не прерии и степи, а такая же пустыня, как в Священных Эмиратах Ал’Зафиры. Все это из-за того, что Лей-линии на нашем континенте пролегают слишком близко к поверхности и меняют, как сказал Март, магнитные поля. Что это такое, «магнитные поля» — я не знаю. Но, вроде как, из-за их изменения на нашем континенте Север и Юг запутались и переплелись. И зима у нас, поскольку мы в южном полушарии, должна быть летом, а летом — зима. Как на восточном материке. А в Метрополии и вовсе — джунгли, как в Каргааме и ЛанДуоХа.

Представляешь? Зима летом, а летом — зима!

Март порой рассказывает, что бывал на реках этих стран в таких местах, где деревья, непохожие на наши, растут так плотно, что между ними, порой, даже руки не просунуть!

Удивительно, да?

Март рассказывает, что все это связано с Лей-линиями и тем, как они влияют на климат и…

Прости. Повторяюсь.

Меня, немного, занесло.

Со мной все в порядке. Сплю, ем, иногда вместе с Плащами езжу в дозор, но кроме бескрайних просторов степи мы ничего не находим.

Йонатан, так зовут главу Плащей, этому рад.

Я тоже.

А еще небо здесь красивое, матушка. Не такое родное, но красивое. Наверное — так должно выглядеть море?

Я теперь понимаю, почему ты иногда скучала по этим местам…

Тоскую по тебе.

Люблю.

Твой сын,

Арди.

P. S. Скорее всего ты получишь это письмо вместе со всеми остальными, но… не знаю как сказать… пусть их будет много.

P. P. S. Как вы? Добрались до Дельпаса? Как дом? Как здоровье Эрти? С вами все в порядке?

P. P. P. S. Надеюсь, что после Нового Года…'

— Проклятье, — щелкнул зубами Март, слезая с козлов и забираясь внутрь вагончика. — Как из ведра прям.

Арди сложил недописанное письмо и убрал в дорожную сумку к десятку других. Он отодвинул край парусины и посмотрел на небо. Там тучи сражались могучими сине-черными волнами, наползая одна на другую. И яростная буря высекала искры змеистых молний, прибивая траву к земле раскатистым рокотом грома.

Капли не просто мерно барабанили по их нехитрому своду, а, казалось, и вовсе пытались пронзить крышу насквозь.

Март отряхнул кожаный плащ-дождевик и, трясущимися руками, вытащил из своего бездонного чемодана очередную бутылку. Зубами выдернув пробку, маг приложился к горлышку и сделал несколько шумных глотков.

— Тебе уже даже и не предлагаю, — отмахнулся он от Арди.

Судя по тому, что их перестало трясти — караван встал якорем на привал. Но оно и понятно. Дождь, за последние полчаса усилившийся до ливня, мог размыть даже самые, с виду, надежные участки земли, а в таких можно не только увязнуть, но, не приведи Спящие Духи, рессору сломать или, того хуже — колесо.

— Не помню, чтобы у Матабар алкоголь запрещался так же строго, как и у орков, — Март качнул бутылкой и уселся на сундуках.

— Матушка, — коротко ответил на неозвученный вопрос Арди.

— Воцерковленная?

— Не то, чтобы, — пожал плечами юноша. — Но верит в Светлоликого и, по возможности, старается не нарушать заповедей.

— Светлоликий и его заповеди, — фыркнул Март. — у него уже столько конфессий наплодилось, что и не разберешься. Где-то можно пить алкоголь, где-то нельзя. У одних разрешено многоженство, у других разрешены однополые связи. А третьи и вовсе — строят церкви на костях неверных.

— А это у кого такие…