Матадор

Тело Педру Сантуса, по прозвищу Конан, обнаружил местный житель на узкой проселочной дороге в районе Итупу, в южной части города. Я шел на работу, рассказывал очевидец, и решил, что это какой-то пьяный спит. Только когда я подошел ближе, то увидел, что парень-то уже покойник.

Я вклеил заметку в мой новый альбом и написал под ней: Конан, автомобильный вор.

Было уже семь часов. Они, должно быть, заждались меня.

17

Альбом перекочевал из рук доктора Карвалью в руки производителя шампуней, посмотрите на этого сукина сына, это он, воришка хренов, жаль, что они не поместили здесь его поганую физиономию, сказал производитель шампуней, я бы с удовольствием плюнул ему в морду. Я засунул очередную горсть фисташек в рот, глотнул еще виски, я никогда раньше не пробовал фисташек, вкусно. На шесть подонков стало меньше, сказал производитель шампуней, подсчитав фотографии в альбоме; восемь, уточнил я, двое не вошли сюда, Суэл и Эзекиел. Мы рассмеялись. Фисташки. Мне очень понравились брюки со складками, которые были на докторе Карвалью. Мы довольны твоей работой, сказал он, очень довольны, этот ворюга Конан обчистил машины чуть не у половины нашего квартала. Бар из красного дерева, обеденный стол из красного дерева, полки из красного дерева, красиво. Он обчистил машину доктора Рикарду. Доктора Марселу. Картины с цветами на стене. Доктора Педру. Доктора Жозе Карлуса. Картины с лошадьми. Хозяин аптеки на углу, не помню, как его зовут. Сухие цветы, мне нравится. Фисташки. Его машину он тоже обчистил. Деревянная утка, доктор Карвалью хотел поговорить со мной, но я слышал только обрывки фраз. Коллекция каких-то стеклянных зверьков, очень красиво. Гравюры, они мне особенно понравились. Я смотрел на моих собеседников, делая вид, что слушаю их, но на самом деле дом доктора Карвалью интересовал меня больше, чем он сам. Я сел поудобнее, скрестил ноги и стал воображать, что этот дом мой, что я живу здесь с Эрикой, что я зубной врач, здравствуй, любимый, как прошел сегодня день? День был не из легких, к врачу ведь ходят только с гнилыми зубами, пей виски, отдыхай, ешь фисташки, кухарка уже готовит индейку по-калифорнийски, я обожаю индейку по-калифорнийски, потом появилась еще и пицца по-калифорнийски, тоже очень вкусная, на днях я купил капкан, сказал производитель шампуней, хозяин магазина мне так и сказал: можете поставить его, где хотите, ничего страшного, подумать только, ведь он зарабатывает на жизнь, продавая капканы.

Я извинился и вышел, они, наверное, решили, что я пошел в туалет, но я направился по коридору, который вел в другие комнаты. Гостиная с телевизором. Кабинет. Я не удержался и прошмыгнул в комнату доктора Карвалью. Сплошное красное дерево, похоже, они его очень любят. И вишневое дерево тоже. Много позолоты. Ящики ночного столика, мне стало любопытно. Чековые книжки, кредитные карточки, я ни разу в жизни не держал в руках ни одной кредитной карточки.

Я услышал шум, хотел спрятаться, но, прежде чем я успел хоть что-то сделать, вошла Габриэла, обмотанная полотенцем. Я прыгнул к ней, боясь, что она закричит, мы оба упали, полотенце сползло с нее, почувствовав желание, я заткнул ей рот рукой, но эта стерва не шевелилась, не пыталась прикрыть грудь, не сжимала ноги, она лежала неподвижно, у меня мелькнула мысль вонзить в нее зубы, вырвать кусок мяса, я убрал ладонь с ее рта, но она продолжала смотреть на меня безумными глазами, какие иногда бывают у актрис, кончающих жизнь самоубийством, что ты хочешь сделать? спросила она. Я встал, засунул руки в карманы, под пальцами я нащупал маленькую конвалюту с кокаином, которую недавно купил. Я вытащил ее. Я зашел сюда, чтобы дать тебе это, госпожа волчица. И вышел. Она побежала за мной. Эй, что еще за госпожа волчица? Эй, послушай! Я не собираюсь ничего слушать. До свидания, госпожа волчица.

Сядь, я хочу тебе кое-что рассказать, сказал доктор Карвалью, я опасался, что они увидят, как у меня вздыбились брюки, кредитная карточка и чековая книжка доктора Карвалью все еще лежали у меня в кармане, интересно, как я смогу их положить на место?