Matador поневоле

— Будет куда хуже, если он потратит лучшие годы своей жизни на то, что на самом деле ему не нужно. Бык вряд ли убьет его. А запоздалое разочарование сделает это наверняка.

— По мне лучше разочаровавшийся, но живой сын. Одного я уже потерял. Пусть хоть второй останется со мной.

— Ты пытаешься распорядиться тем, что тебе не принадлежит. Он хочет быть матадором. Вернее, думает, что хочет. Дай ему возможность самому убедиться, что из этой затеи ничего не выйдет. Не заставляй его впустую тратить часть жизни. К тому же я буду рядом. Бык не убьет его, обещаю. Разве что испугает. Если все так, как я думаю, на этом карьера матадора для твоего сына закончится. И ты получишь его целиком.

— Неужели нет другого способа добиться этого?

— Нет. И когда я говорю «нет», значит, действительно такого способа не существует. Я знаю корриду, знаю быков и знаю твоего сына. Из него не выйдет тореро. Но доказать ему это можно только так. Не волнуйся, — мягко сказал Рафи. — Я не брошу его одного.

— Но почему ты не хочешь дать ему новильо?

— Это будет убийство, дон Мануэль, как ты не понимаешь? С молодым бычком он, может быть, справится. Но тогда рано или поздно придет день, когда он выйдет против взрослого быка. А меня может не оказаться рядом. И бык его прикончит. Обязательно. А если не прикончит, то в конце жизни Мигель поймет, что занимал чужое место. Точнее, он будет это знать все время. Но только перед смертью поймет, почему счастливые дни в его жизни можно пересчитать по пальцам. Исправлять что-либо будет уже поздно. Он умрет разочаровавшимся… А что может быть хуже, когда на смертном одре понимаешь, что прожил чужую жизнь? Неужели ты пожелаешь такую участь своему сыну? Сейчас все можно изменить. Ты можешь сделать сына счастливым. Не отказывайся от этого.

— Хорошо, — после долгого молчания сказал дон Мануэль. — Считай, что ты меня уговорил. Но учти, если бык покалечит или убьет его... Ты пожалеешь, что черт занес тебя однажды на мою ферму.

— Напрасно ты так, — с упреком сказал Рафи.

— Ладно. Иди, я распоряжусь насчет быка. Когда он должен быть готов?

— Завтра утром, — ответил Рафи.

Слова отдались эхом в пустой комнате. Рафи не мог видеть, но почувствовал, как вздрогнул Мануэль.

Рафи прекрасно понимал, что рискует. Он мог положиться лишь на себя, на свой опыт и чутье. Если слух его подведет, сын Мануэля может погибнуть. Но другого выхода он не видел. То есть он мог, конечно, потратить еще несколько лет своей жизни на то, чтобы поразвлекать Мигеля и его отца, пока тем не надоест играть в эти игры. Но это была бы слишком большая жертва. Даже если бы ему не надо было спешить к цыганке, даже если бы он мог видеть и у него не было бы никакой цели в жизни, это была бы слишком большая роскошь. А в его положении это становилось настоящим расточительством. Поэтому Рафи и решил рискнуть. Он понимал, что это не очень хорошее решение. Что Мигель может стать жертвой его, Рафи, интересов. Но из двух зол надо было выбирать то, у которого меньше возможностей испортить жизнь.

Вечером, накануне испытания Мигеля, Рафи еще как следует взвесил свой план. Вроде бы предусмотрено все. Хотя он прекрасно знал, что, едва начинается бой, все планы летят к черту.

Так, сомневаясь в правильности своего решения, он уснул.

Рано утром он разбудил Мигеля, и они вместе отправились к дальнему загону, где их ждал бык. Несмотря на ранний час, их уже поджидали дон Мануэль и еще несколько работников фермы, Рафи узнал голос Хименеса.

Это Рафи не понравилось. Он подошел к хозяину.

— Что они здесь делают? — спросил он, кивнув в ту сторону, откуда доносились голоса.

— Они пришли помочь. Оттащить быка или отвлечь его...

— Глупость. В случае чего, с быком я и один справлюсь. А зрители заставят Мигеля нервничать.

— Я не могу их прогнать, — сказал дон Мануэль.

— Почему?

— Ты все-таки слепой. Можешь не успеть…

— Я помню, что слепой. Можешь поверить, такие вещи не забываются. Но лишние люди — это плохо для Мигеля.

— Они никуда не уйдут, — твердо сказал хозяин.

Рафи пожал плечами.

— Дело твое. Я предупредил. Парень начнет дергаться и наделает ошибок. Вот все, чего ты добьешься.

— Они никуда не уйдут, — повторил дон Мануэль.

Рафи снова пожал плечами и позвал:

— Мигель, подойди сюда, пожалуйста.

— Что?

Голос у юноши дрожал от волнения. Во всяком случае, Рафи надеялся, что от волнения. А не от страха.

— Ты в порядке? — спросил Рафи.

—Да.

— Ты видишь быка?

— Конечно.

— Как он тебе?

— Он огромный. Никогда не думал, что быки бывают такими большими… Отец специально нашел для меня самого крупного?

— Нет. Я думаю, что на самом деле он выбрал самого маленького. Просто с трибуны все быки кажутся небольшими. И справиться с ними может и ребенок… На арене все немножко по-другому. Впрочем, ты скоро сам все поймешь. Главное — не бойся. Помни, что я рядом.

— Зачем отец позвал сюда рабочих?

— Для твоей безопасности.

— Мне это не нравится.