Matador поневоле

Наконец, хозяин закончил есть и закурил трубку. Послышалось журчание наливаемого в стакан вина. Рафи непроизвольно сглотнул слюну. Вино пахло волшебно. Он не встречал такого даже в столице. Рыбак все понял и налил стакан Рафи.

— Спасибо, — сказал юноша и сделал большой глоток.

Вино действительно было потрясающим.

— Отличное вино, — сказал Рафи.

— Угу, — хмыкнул рыбак, попыхивая трубкой,

За столом снова воцарилось молчание. Хозяин дома, видимо, был не из разговорчивых, а старуха побаивалась говорить без разрешения мужа. Во всяком случае, Рафи рассудил так. Сам он тоже решил помолчать. Гость не должен начинать разговор первым. Пускай заговорит сперва хозяин.

Но хозяин как раз и не торопился открывать рот. Он спокойно курил, пил вино, больше не предлагая Рафи, и молчал. Юноша снова, уже в который раз за эти два дня, растерялся и не знал, что делать. Что-то ему подсказывало, что даже заговори он сам, хозяин отделается чем-нибудь вроде «угу», и разговор на этом закончится. Но выйти из-за стола и просто лечь спать тоже не годилось.

Оставалось только сидеть и ждать. Что, в общем-то, Рафи и делал. Сколько времени прошло в молчании, юноша не знал. Время тянулось медленно, как всегда, когда заняться решительно нечем, но очень хочется что-то сделать. Когда его терпение уже было готово вот-вот лопнуть, старик вдруг подал голос.

— Ладно, — устало сказал рыбак, — завтра пойдешь со мной в море. А сейчас пора спать. Отдохни хорошенько — завтра тебе понадобятся силы.

Не обращая внимания на Рафи, потерявшего от изумления дар речи, хозяин дома встал из-за стола и протопал в другой конец хижины. Меньше чем через минуту послышался его храп.

К Рафи подошла женщина. С грохотом и ворчанием она начала убирать со стола. Видимо, ее нисколько не заботило, что в двух шагах спит уставший муж.

— Чего сидишь? — сказала она, вытирая что-то перед носом Рафи грязной вонючей тряпкой. — Думаешь, еще винца нальют? Ошибаешься. Иди спать. Слышал? Тебе завтра придется тяжеленько. В море с непривычки всегда тяжеленько.

Рафи машинально встал. Старуха взяла его за руку и отвела к постели.

— Ложись и спи. И попробуй только опять перебудить всех своими криками. Ночевать будешь тогда на улице.

Рафи долго лежал без сна. Старуха закончила уборку, дунула на что-то — то ли на снечу, то ли на масляную лампу — и долго ворочалась с боку на бок, кряхтя и продолжая что-то ворчать. Храп старика грозил разрушить тонкие стены хижины.

Но не это мешало Рафи уснуть. У него в ушах до сих пор звучали слова старого рыбака. Особенно тон, которым они были произнесены. Он сказал это так, будто Рафи был его собственностью. Даже дон Мануэль не позволял себе так разговаривать с ним. Хотя у него было на то куда больше оснований.

Рыбак все решил за него. И даже не спросил, нравится ли ему такое решение.

Это возмутило Рафи больше всего. За те годы, что он был матадором, он привык к другому обращению. Во всяком случае, его спрашивали, прежде чем распорядиться часами его жизни.

О том, зачем он понадобился старику в море, Рафи даже не задумался. Слишком сильным было его негодование и удивление, чтобы думать о подобных вещах.

Если прежний юноша Рафи в нем и умер, то матадор еще жил где-то в глубине души. 0б этом Рафи тоже не подумал. Он так и уснул, возмущаясь.

Рыбак разбудил его затемно. Он грубо тряхнул его за плечо и сказал:

— Вставай. Пора.

И, больше не говоря ни слова, вышел из хижины.

Рафи потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно проснуться и вспомнить, где он находится. В памяти всплыл вчерашний разговор (если это можно было назвать разговором) с хозяином дома. Недовольно скривившись, Рафи встал с постели. Ему хотелось послать рыбака и его чудаковатую жену к черту.

Но вместо этого он оделся и вышел на улицу. Удержала его от грубости одна простая мысль — идти ему все равно некуда.

На берегу юноша остановился и беспомощно завертел головой, пытаясь понять, в какой стороне находится лодка рыбака. Тот даже не удосужился подать голос, чтобы Рафи мог сориентироваться.

Чертов старик, подумал Рафи. Он постоял еще немного, прислушиваясь и принюхиваясь. Но за шумом моря ничего услышать не удалось. Соленый же ветер перебивал все запахи. Рафи наугад сделал несколько шагов в сторону. Ничего. Он развернулся и пошел в обратную сторону. Никаких признаков лодки.

Уже еле сдерживая злость, он еще раз прошел по берегу в одну и в другую сторону. Единственным результатом было то, что он забыл, в какой стороне находится хижина.

— Черт тебя подери, — наконец не выдержал он. — Скажи, где ты? Ты что, не видишь, я слепой!

— Слепой?! Вот те на! — послышалось совсем рядом, буквально в двух шагах от разъяренного Рафи. — То-то я смотрю, ты странно ходишь.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — Рафи был вне себя. Оказывается, он бродил все это время рядом с лодкой. Нужно было лишь сделать пару шагов в сторону.

— Почему? — невозмутимо спросил старик. — Откуда мне знать, что ты слепой? Ты мне этого не говорил.

— А так не заметно?

— В том-то и дело, что нет.